Обитель ночи - Том Мартин Страница 45

— Боже! — в ужасе прошептал Джек. — Зачем он взял с собой тертона?

Гун Лобсанг покачал головой и тяжко вздохнул.

— Понятия не имею. Вы же знаете, я от таких людей держусь подальше. По-моему, Тхуптен Джинпа — адепт религии Бон, хотя, по идее, должен принадлежать к школе гелукпа, как и далай-лама. Я думаю, он колдун.

Нэнси больше не могла сдерживаться.

— Что, черт возьми, такое тертон?

Оба уставились на нее как на полоумную. Затем, страдальчески скривившись, Джек начал:

— Тертон — это охотник за сокровищами. Он или она способны отыскать терма. По крайней мере, тертоны так утверждают. Они применяют тантрические практики, самые эзотерические, чтобы заполучить терма из верхних миров.

— А вы вроде говорили, что терма — это своего рода врата в иной мир?

Взгляд Гуна метнулся к Джеку, и вновь тибетец пробормотал что-то на своем языке.

Джек махнул на него рукой и ответил по-английски:

— Гун, завязывай, она здесь всего-то два часа. К тому же далай-лама говорит: чем меньше знаешь о колдовстве, тем лучше… Ее сердце чисто — она ничего не знает о черных Бон и их магии.

Тибетец гневно перебил его, в этот раз по-английски:

— Можешь называть это чистым сердцем, но тебе также известно, как и мне, что подобной невинности всегда сопутствует смертельный риск, и вернее будет назвать эту невинность невежеством!

В страхе лишиться единственной ниточки, связывавшей ее с Антоном Херцогом, Нэнси попыталась успокоить Гуна.

— Простите меня, я мало знаю о предмете вашего разговора, но моя жизнь — это постоянные странствия, своего рода нескончаемое паломничество. А в Тибете, я слыхала, паломники могут рассчитывать на уважение и помощь.

Гун хмуро отмалчивался. Заговорил Джек — на сей раз Нэнси была ему за это благодарна. Он защищал ее и пытался уговорить тибетца не бросать их. Джек сказал:

— Я уже говорил, четкое определение дать непросто. Скажем, терма — это тайное знание, которое в древности было скрыто, чтобы в тяжелые времена вновь прийти к людям и помочь им. Тертоны — монахи, способные отыскать терма и отдать его нам. Верно я говорю, Гун?

Тибетец еще сердился.

— Верно, — сказал он, прикурил новую сигарету и сверкнул глазами на Нэнси. — Однако есть много черных магов, мечтающих заполучить силу терма… Вот почему люди всегда с подозрением относятся к тем, кто ищет их.

— Значит, тертоны — черные маги? — спросила Нэнси.

— Нет. Не все. В прошлом существовали белые маги, которые тоже были тертонами. Кое-кто из великих лам был тертоном. Но в наше время большинство людей хотело бы, чтобы терма не выходили на свет. Вдруг знание попадет в дурные руки?

Нэнси отчаянно старалась не потерять нить разговора. Аналогии с «Книгой Дзян» были слишком явными, чтобы не замечать их.

— Выходит, «Книга Дзян» тоже терма?

Выражение лица Гуна изменилось мгновенно и кардинально. До этих слов он казался раздраженным и надменным, а тут его как громом поразило. Он изумленно спросил:

— Откуда вы знаете о «Книге Дзян»?

— Читала в газете. Очень похоже на то, что вы сказали про терма.

— «Книга Дзян» была бы терма, если б она существовала, а это маловероятно, — ответил Гун Лобсанг, не сводя глаз с Нэнси. — И если бы она существовала, она была бы самой дорогой реликвией на свете. В ней заключалось бы особенное знание, принесенное из очень-очень древних времен — от одной до двух юг [47]назад. Знание о том, как создать сверхчеловека… Некоторые ламы утверждают, что это черная книга.

Черная книга. Нэнси тотчас вспомнила, что так по-китайски называется «Книга Дзян».

— Вы о том, что у нее черный переплет?

— Нет. Я о том, что эта книга — зло. Черное терма. Терма темной стороны — то, что учитель Бон, или черный монах, способен добыть из верхних миров.

Джек Адамс испустил театральный вздох.

— Так… Мне необходимо выпить пива. Разговор становится слишком тяжелым для моего восприятия. Официант, пива, пожалуйста!