Алекс - Пьер Леметр Страница 45

И снова сны, кошмары, бессвязные сцены, ломота во всем теле, спазмы, болезненные судороги — но наконец все прекращается. Алекс знает, что полностью от этого не избавится уже никогда: проведя неделю в тесной клетке в компании голодных крыс, наивно ждать, что такое пройдет даром. Она часто делает специальные упражнения, которые выучила еще в те времена, когда занималась стретчингом, — теперь она возобновила эти занятия самостоятельно. По утрам она по нескольку раз обегает парк Жоржа Брассенса, хотя и в слабом темпе, с частыми остановками, поскольку быстро устает.

Наконец приехал перевозчик и забрал вещи. Этот здоровенный говорливый тип пытался с ней заигрывать — такие вещи она всегда чувствовала безошибочно.

Она взяла заранее заказанный билет на поезд до Тулузы, оставила чемодан в камере хранения и, выйдя из Монпарнасского вокзала, посмотрела на часы. 20:30. Еще есть время зайти в «Мон-Тонер», может быть, он там, сидит за столом в компании друзей, они галдят, рассказывают дурацкие истории… Она уже поняла, что они ужинают там холостяцкой компанией каждую неделю. Может быть, они и чаще встречаются, в разных ресторанах…

…а может быть, все время в одном, потому что на сей раз он тоже оказался там с друзьями, их собралось даже больше, чем в прошлый раз. Кажется, у них сложился постоянный клуб. Сейчас их семеро. Алекс заметила, что хозяин заведения обслуживает их с довольно кислой улыбкой — он явно не уверен, что расширение клуба принесет ему выгоду, слишком уж шумно, другие посетители оборачиваются… Хорошенькая рыжая девушка. Персонал уже узнавал ее и проявлял повышенную заботливость. Алекс выбрала угловой столик, откуда его видно не так хорошо, как в прошлый раз. Приходится наклоняться вперед, и в какой-то момент он заметил, как она это делает, — она не успела вовремя отвернуться, их взгляды встретились, стало очевидно, что она специально разглядывает его, — ну, пусть так, сказала она себе, улыбаясь. Она пила ледяной рислинг, ела морские гребешки и овощи al dente [2]затем — мороженое крем-брюле, запивая кофе, очень крепким, потом попросила вторую чашку кофе, и ее принес сам патрон, извинившись за шумную компанию. Он даже предложил ей шартрез, он думал, что это напиток для девушек, Алекс отказалась, нет, спасибо, но вот что бы я хотела — так это хорошую порцию «Бейлиса», он улыбнулся, нет, эта девушка поистине очаровательна. Уже уходя, она забыла на столе книгу и вернулась за ней. Оказалось, тот тип тоже собрался уходить, он уже взял куртку, приятели отпускали грубые шуточки по поводу его поспешного ухода. Он вышел почти следом за ней, она чувствовала его взгляд на своих ягодицах. У Алекс очень красивый зад и чувствительность радара. Не успела она пройти и десяти метров, как тот человек поравнялся с ней и сказал: «Привет». Она обернулась. Его лицо вызвало у нее… говоря нейтральным языком, сложную гамму чувств.

Феликс. Фамилию он не назвал, обручального кольца у него не было, но она заметила след на пальце — возможно, он снял его всего пару минут назад.

— А вас как зовут?

— Джулия, — ответила Алекс.

— Прелестное имя.

Разумеется, он бы сказал то же самое о любом другом имени. Алекс все это забавляло.

Он небрежно указал за спину большим пальцем.

— Там, в ресторане, слишком шумно…

— Да уж, немножко, — улыбаясь, сказала Алекс.

— Ну, когда собирается мужская компания, то ничего удивительного…

Алекс не отвечала. Он понял, что если будет слишком настойчивым, то потерпит неудачу.

Сначала он предложил ей выпить в одном, по его словам, неплохом баре. Она сказала: нет, спасибо. Какое-то время они шли рядом. Алекс не спешила, предпочитая получше его разглядеть. Одежду, судя по всему, он покупал в больших универсальных магазинах. Он недавно встал из-за стола, но это не единственная причина, по которой пуговицы туго натянутой рубашки едва не отлетают: просто некому посоветовать ему покупать одежду на размер побольше. Или же — соблюдать диету и заняться спортом.

— Да нет же, уверяю вас, это займет двадцать минут!

Теперь он приглашал ее к себе — он живет неподалеку, и еще не поздно выпить последний стаканчик. Алекс сказала, что ей не очень хочется, что она устала. Они остановились перед его машиной, «ауди». В салоне полный бардак.

— Чем вы занимаетесь? — спросила она.

— Работаю в техподдержке.

Она перевела про себя: ремонтник.

— Сканеры, принтеры, жесткие диски… — пояснил он наверняка для того, чтобы немного повысить свой статус. Потом добавил: — Я руковожу отделом в фир…

И тут же осекся, осознав, что глупо набивать себе цену, что это бессмысленно и даже контрпродуктивно.

Он сделал небрежный жест, словно отметая что-то в сторону — то ли конец фразы, потому что он не имел никакого значения, то ли сожаление о таком неудачном начале разговора.

Затем распахнул дверцу машины, и оттуда вырвался клуб застарелого сигаретного дыма.

— Вы курите?

«Холодно-горячо» — такова была любимая техника Алекс, которой она владела в совершенстве.

— Немного, — ответил тип, слегка смущенный.

Рост у него примерно метр восемьдесят, плечи довольно широкие, волосы светло-каштановые, глаза — очень темные, почти черные. Пока он шел рядом с ней, Алекс успела заметить, что у него короткие ноги. Он сложен не очень пропорционально.

— Я курю только с теми людьми, которые курят, — сказал он, пытаясь изобразить джентльмена.

Алекс не сомневалась, что в этот момент он отдал бы все что угодно за сигарету. Она чувствовала, что понравилась ему, к тому же он говорил «уверяю вас…» и все такое прочее, но на самом деле он на нее даже не смотрел, потому что хотел ее до умопомрачения. Это желание, неудержимое, животное, совершенно его ослепило. Пожалуй, он вряд ли сможет потом сказать, во что она была одета. Такое ощущение, что, если Алекс не переспит с ним прямо сейчас, он, вернувшись домой, перестреляет всю семью из охотничьего ружья.

— Вы женаты?

— Нет… Разведен. То есть… мы живем раздельно.

По одному только тону легко догадаться, что это означает: я сто лет никого не трахал и скоро начну дрочить.

— А вы? — спросил он.

— Не замужем.

Преимущество правды заключается в том, что она звучит убедительнее лжи. Он опустил глаза, но вовсе не от стеснения или стыда: он смотрел на ее грудь. Что бы Алекс ни надела, все обращали внимание на ее грудь — полную и упругую, идеальной формы.

Она улыбнулась и, уже собираясь уходить, бросила напоследок:

— Может быть, в другой раз…

Он тут же ломанулся в эту узкую брешь: когда-когда-когда? Он начал лихорадочно рыться в карманах. Мимо проехало такси. Алекс подняла руку. Такси остановилось. Она распахнула дверцу. Когда она обернулась, чтобы попрощаться, он сунул ей визитку, мятую и потертую. Алекс взяла ее и, чтобы показать, что ей не очень важно это знакомство, нарочито небрежно сунула ее в карман. В зеркальце заднего вида она какое-то время наблюдала за ним — он так и стоял на том же месте, глядя вслед удаляющемуся такси.