Заговор - Николя Бёгле Страница 44

Совладав со своей злостью, Сара заметила, что все эти высказывания исходят от мужчин, принадлежащих к движению, о котором она уже слышала раньше, но не предполагала его международного размаха, — мачизма.

Следующий час она посвятила поискам информации об этом движении, очень активном в Квебеке, но существующем также в таких странах, как Франция, Швейцария, Бельгия, Англия, США и Индия. Некоторые из организаций этого толка насчитывают до ста тысяч членов.

Привыкшая добираться через внешний глянец до сути, Сара не ограничилась вежливым официальным определением мачизма как движения, призванного защищать права мужчин. Но от чего или от кого защищать? Все эти мужские объединения, включая те, что позиционировали себя как совершенно мирные, воодушевлялись одной досадой: тем, что женщины украли у них власть. Самые умные говорили лишь о восстановлении равновесия между мужчинами и женщинами. Наиболее многочисленными являлись те, кто желали восстановить мужское доминирование в обществе над женщинами, по их словам, давно превратившими патриархат в матриархат. И приводили доказательства: при разводе ребенка почти всегда оставляют матери, алименты практически всегда обязан платить мужчина, женщины могут безнаказанно бить мужей и легко убеждать судей в том, что они якобы были избиты мужем, даже живут они дольше, потому что не участвуют в войнах, и т. д.

Самым удивительным для Сары было то, что к подобного рода ассоциациям присоединяется все больше и больше женщин, вроде той промужски настроенной американской матери семейства, поддержанной тысячами интернет-пользователей, которая привела одиннадцать аргументов для сомнений в словах женщины, заявляющей, что ее изнасиловали: она изменила и хочет убедить, что связь была вынужденной; она хочет отомстить бросившему ее мужчине; ее застигли за просмотром порнографии, и она заявила, что занимается этим с тех пор, как ее изнасиловали… и вплоть до: она сумасшедшая.

Сара резко поднялась, открыла окно комнаты и сделала несколько глубоких глотков ледяного воздуха, чтобы успокоиться. Она старалась прогнать всплывшие в памяти десятки доводов против каждого мачистского утверждения. Но перед ней стояла задача найти убийцу Катрины Хагебак и ничего больше. А теперь она знала, в каком направлении искать: с вероятностью девяносто с лишним процентов убийца состоял в мачистском сообществе. И она собиралась крепко наподдать ногой по этому муравейнику. Учитывая психологический портрет и возможную специальную военную подготовку убийцы, она собиралась начать с поиска среди ветеранов канадского Петававского десантного полка, много лет воздающего почести Марку Лепину.

Когда пульс ее перестал частить, Сара вернулась за рабочий стол. Действовать надо было быстро, потому что после Этты на линии огня убийцы были Ада и Людмила. И даже если ему неизвестны были их настоящие имена и координаты, следовало использовать все возможности, чтобы их найти.

Сара уже хотела взять телефон и собрать все группы, работающие по делу, чтобы объяснить им, в каком направлении ориентировать поиски, как в дверь постучали.

— Кто там? — спросила Сара, задержав руку над клавиатурой телефона.

— Геральд Мадкин…

Саре показалось, что эксперт несколько запыхался. Она взяла с ночного столика свой пистолет.

— Входите.

Дверь открылась, и курчавый молодой человек вошел. Сара сразу заметила, что ему не по себе. Она взглядом указала ему на оставленную нараспашку входную дверь, через которую в помещение врывался холод.

— Да, извините меня.

Он закрыл дверь и подошел к инспектору, которая, по своему обыкновению, смотрела на собеседника, готовая выслушать то, что он скажет.

— Я только хотел вас проинформировать, что закончил исследование отпечатков пальцев, обнаруженных в аптеке, — сказал он, показывая жестом на листок бумаги и ручку, лежащие на столе.

Удивившись, Сара протянула то, что было ему нужно.

— И каковы результаты? — настороженно спросила она, а Геральд приложил палец к губам, предупреждая, что не стоит комментировать его действия.

— Ну, как я и опасался, — ответил он, что-то быстро записывая на листке бумаги, — я не нашел ни одного отпечатка на шкафу, из которого было похищено противоядие. Во всяком случае, никаких, кроме отпечатков самой хозяйки аптеки.

Заинтригованная, Сара наклонилась, чтобы прочитать, что пишет Геральд.

— А относительно образцов ДНК? — продолжала она, как будто все было нормально.

— Ничего интересного.

— И никаких отпечатков на клавиатуре компьютера, с которого была стерта запись камеры видеонаблюдения?

— Сожалею. Там тоже ничего.

Сара кивнула, и эксперт протянул ей листок, на котором набросал несколько слов.

— Если я вам понадоблюсь, не стесняйтесь, — сказал Геральд.

И вышел из комнаты.

Сара посмотрела ему вслед. А когда прочла оставленную им записку, по телу пробежали мурашки.