Земля будет вам прахом - Майкл Маршалл Смит Страница 44

— Да, именно. Они заставляют вас верить в то, чего нет. Видеть то, чего нет. То, о чем я говорила, — на самом деле этого не было. Ничего не было.

Я почувствовал себя последним идиотом.

— Значит…

— Это происходило у меня в голове. — Она помедлила, а потом словно приняла решение. — Оно должно было прекратиться. Но не прекратилось. Я такая идиотка — поверила, что оно однажды закончится. Может закончиться. А вчера вечером… я услышала стук в окно палаты.

— Стук? — переспросил я, думая о звуке, который раздавался у меня в номере. — И что же это было?

— Джерри, — сказала она.

— Джерри?

— Он сидел на карнизе. Снаружи. Как большая птица.

У меня мурашки побежали по коже.

— Вы же знаете, что на самом деле его там не было? Что вы находились на втором этаже?

Она пожала плечами.

— И что… он делал?

— Он смотрел на меня так, будто и не любил никогда. — Она отвела взгляд. — Поэтому мне пришлось уехать из больницы. Но слишком поздно.

— В тот день, когда он умер, — сказал я, пытаясь вернуться к вещам мало-мальски понятным, — вы думаете, он принял какое-то решение? Вы сказали, что…

Тут у нас за спиной раздался крик.

Я повернулся и увидел, как женщина пятится от стойки, глядя на официантку. Голубоволосая девица оставалась на прежнем месте — стояла, ссутулившись, у кофейного автомата. Но теперь из него вырывались клубы пара. Слишком сильные клубы.

Посетительница продолжала кричать. Голубоволосая медленно отвернулась от автомата. Лицо у нее было мертвенно-бледным. Ярко-красные руки она выставила перед собой. Когда она вышла из-за стойки, стало видно, что руки ошпарены.

Я встал и двинулся к ней, а она посмотрела на меня непонимающим взглядом.

Я остановился, поднял руки, чтобы показать, что не желаю ей зла. Я вспомнил имя девушки — Джесси, позвал ее. Она недоуменно взглянула на меня. Судя по всему, она вообще не понимала, где находится.

— Почему у вас нет лица? — сказала она вдруг и отпрянула от меня.

Не понимаю, с чего она неверно истолковала мои намерения, — я всего лишь хотел помочь, но ее лицо исказила гримаса, отражавшая ужас, творившийся в душе. Рот ее безвольно открылся, глаза широко распахнулись от недоумения и страха — она словно внезапно решила, что все вокруг желают ей зла.

Она попыталась убежать, но даже не в направлении двери — неуверенными шагами она двинулась к большому разукрашенному окну.

Мне хотелось бы думать, что она оступилась, но я не считаю, что это так. Девушка и правда наткнулась на стул, но не это бросило ее вперед. Она сделала это сама — ринулась к окну и нырнула в него головой вперед. Стекло треснуло.

Когда ее шея, следуя инерции и силе тяжести, упала на торчащие стеклянные зубья внизу, стекло сверху раскололось и посыпалось вниз — на ее спину, шею, голову, на пол рядом с ней.

Ощущение было такое, будто все звуки мира одновременно собрались в этой комнате, а потом вдруг наступила полная тишина.

Несколько человек тут же повскакали с мест и бросились прочь из кафе. Остальные замерли, глядя на остатки окна, фигуру, которая одной половиной осталась в помещении, а другой — лежала на улице, кровь, растекавшуюся быстро, словно при ускоренной съемке. Рука и нога ее какое-то время подергивались, и возникло впечатление, что девушка старается повернуться на бок, но потом тело замерло, словно камень, ушедший под воду.

Я достаточно часто видел смерть, чтобы узнать ее, но, сталкиваясь с нею в первый раз, вы, конечно, не понимаете, что происходит. Люди начали кричать, разговаривать, вопить. Кто-то схватился за сотовый и принялся звонить в «скорую».

Эллен тем временем смотрела на распростертое тело, и взгляд ее выражал одно лишь смирение.

Женщина, которая закричала первой, застыла на тротуаре перед кафе, вытянув вдоль тела дрожащие руки. Она явно была не в силах двинуться с места.

Я быстро подошел к ней:

— Что случилось?

Женщина, казалось, не могла понять, о чем я спрашиваю. Наконец я мягко взял ее за плечи.

— Что там случилось? — повторил я.

— Я спрашивала у нее, не больна ли она, — ответила женщина, словно оправдываясь; она заглядывала внутрь, упорно отводя глаза от разбитого окна. — Меня не было дня два, а Джесси обычно очень приветливая, и мне показалось, что она какая-то усталая, или похудела, или еще что, и поэтому я спросила, не больна ли она, а Джесси ничего не ответила, и тут я увидела…

Она замолчала и уставилась на меня.

— Кто вы такой? Я ведь вас даже не знаю.

Я услышал быстро приближающийся звук полицейской сирены. Из других заведений на улицу начали выходить люди, они двигались медленно, наклонив головы, словно приближались к коробке, которую нельзя открывать, вот только нет сил противиться желанию. Из кофейни тоже стали выбираться посетители, они топтались на тротуаре неподалеку. Я увидел, как из «Горного вида» вышли двое — молодой бармен и человек постарше в темном свитере с высоким воротником — его я узнал.

Бармен вел себя как и большинство других. Второй же дернулся, будто его вот-вот вырвет. Он развернулся и на негнущихся ногах, не оглядываясь, пошел прочь. Ладони он держал перед лицом.

Когда я вернулся в кафе, оказалось, что Эллен исчезла. Из-за поворота на Келли-стрит вывернула полицейская машина. Скрежеща тормозами, она остановилась перед кафе, и из нее вышли шериф и помощник Грин.

Помощник с ужасом посмотрел на окно:

— Ни хрена себе.

Шериф оценил ситуацию, увидел меня. Грин принялся освобождать дорогу, а Пирс направился прямо ко мне.

Голос его звучал четко и спокойно.

— Я хочу, чтобы вы убрались отсюда немедленно. Иначе я вас арестую. Вы поняли?

— Шутите?

— Разве похоже?

Не было похоже, надо признать.

— Я видел эту девушку в больнице, — тем не менее сказал я. — Ее зовут Джесси. Это было в тот день, когда Эллен Робертсон попала в аварию. Она сидела одна, и по ее лицу утекли слезы.

Из-за угла с визгом тормозов появилась еще одна машина. Из нее выпрыгнули двое полицейских. Одного я узнал — помощник шерифа Фил, с которым я имел дело три года назад. Издалека снова донесся звук сирены, предположительно «скорой помощи».

— Ваше наблюдение принято к сведению, — процедил шериф. — А теперь убирайтесь из города, или, клянусь Господом, я сделаю так, что вы пожалеете.

Я отступил на шаг:

— Попробуйте.

Секунду он сверлил меня взглядом, словно прикидывая, сказать ли что-нибудь еще, потом отвернулся — нужно было что-то делать с хаосом на улице.