Исчезнувший оазис - Пол Сассман Страница 44

— Это ведь тот самый музей, верно? — спросила Фрея, едва они миновали пост охранника в проеме дверей. От возбуждения кровь все еще стучала в висках. — Египетский?

Ответ был очевиден, учитывая обилие статуй и саркофагов, расставленных внутри, поэтому Флин кивнул и повел ее дальше, внутрь ротонды с высоким куполом. Оттуда вправо и влево тянулись два коридора, а впереди, за лестничным пролетом, простиралось гигантское фойе под стеклянной крышей. В его дальнем конце восседали два колосса — мужской и женский, — глядя перед собой каменными глазами.

— Мы здесь ненадолго затеряемся, а потом возьмем такси до посольства, — сказал Флин. — Только, чур, кто-то другой сядет за руль.

Он оглянулся на Фрею и свернул налево.

— Заодно и пленки проявим, — напомнила она.

Флин остановился.

— Вы сказали, у вас друг здесь работает, в фотоотделе. — Фрея тряхнула рюкзаком. — Ну, так как насчет пленок?

Она ждала возражений, однако Броди, поразмыслив, кивнул и повлек ее в обратном направлении, в правое крыло.

— Ну да, все лучше, чем неолитические рыболовные крючки разглядывать.

Они обошли череду гигантских саркофагов из гранита и черного базальта, покрытых стройными рядами иероглифов. Рядом с саркофагами сидели школьники, что-то зарисовывая.

— Это все Новое царство и греко-римский период, — объяснил Флин, обводя рукой зал, как экскурсовод. — Весьма посредственное качество.

— С ума сойти, — буркнула Фрея.

В конце галереи стоял стол охранника с рамой металлодетектора. Флин что-то сказал по-арабски, помахал какой-то карточкой и провел Фрею сквозь раму в коридор покороче. Здесь заканчивалась экспозиционная часть и начиналась административная, с кабинетами, столами и картотеками. За ней открывался выход на спиральную лестницу, а та, в свою очередь, вела в одно большое помещение. Сквозь грязные окна падал свет на высокие стеллажи полок, заполненных рядами коробок с этикетками.

— «Папирусы», «Раковины», «Вазы», «Погребальное», — выборочно прочитала Фрея, прежде чем отправиться дальше. Еще там было с полдюжины картотечных шкафов, кое-что из мебели — все старое, рассохшееся, — ржавый бумажный резак и уйма фотопринадлежностей. Они лежали внавалку по углам, на полках, под столами, большей частью устаревшие, потрепанные, пыльные. Лайтбоксы, вспышки, увеличители, неровные кипы черно-белой фотобумаги… Все это больше походило на гигантскую барахолку, чем на фотостудию.

За столом в дальнем конце помещения сидел человек — кудрявый толстяк в круглых очках и цветастой рубашке. Он разговаривал по телефону и, похоже, прерываться не собирался, несмотря на появление гостей. Флин выждал минуту и кашлянул. Его знакомый поднял глаза, заметил их и расплылся в улыбке. Тут уж он быстро попрощался, повесил трубку и вскочил на ноги.

— Профессор Флин! — воскликнул египтянин, спеша навстречу. — Как ты, дружище?

— Спасибо, хорошо, приятель! — ответил Флин, целуя его в обе щеки. — Фрея — Мажди Расул. Лучший фотограф древностей во всем Египте.

Фрея и Мажди пожали руки.

— Берегись его, — с улыбкой предупредил египтянин. — Он страшный сердцеед!

Фрея потупилась и сказала, что постарается это учесть.

Они вежливо порасспрашивали друг друга о делах; Мажди принялся с восторгом описывать, как недавно нашел коробку неизвестных доселе негативов Антонио Беато («Сто пятьдесят лет пролежали, и никто их не видел! Это же сущий клад!»), перед тем как Флин направил разговор непосредственно к цели визита.

— У меня к тебе просьба, — сказал он. — Надо обработать пару пленок. Чем скорее, тем лучше. Сумеешь?

— Надеюсь, — отозвался хозяин, протягивая руку. — Здесь же как-никак фотостудия.

Флин кивнул Фрее, та открыла рюкзак и передала ему кассету вместе с фотоаппаратом.

— Их нашли в пустыне, — пояснил Флин. — Возможно, пролежали там несколько лет, так что на многое я не рассчитываю.

— Смотря что понимать под пустыней, — сказал Мажди, крутя вещи в руках. Первым делом он осмотрел «лейку», затем — кассету: открыл крышечку, вытряхнул на ладонь рулончик пленки. — Если они валялись на солнцепеке — тогда да, пленка поджарилась и ничего уже на ней не увидишь. А если в тени, то…

— Они были в брезентовой сумке, — вставила Фрея.

— В таком случае кое-что получится. Сначала я займусь пленкой. С той, что в камере, может быть больше сложностей. Закажем срочную проявку?

Флин улыбнулся:

— Было бы здорово.

— А обслуживание по классу люкс с чаепитием?

— Еще лучше!

Мажди прокричал что-то через лестницу и, оставив «лейку» на столе, подошел к двери в дальнем конце коридора. Внутри оказалась фотолаборатория: раковина, кюветы, сушильный шкаф, фонарь и полка с емкостями реактивов.

— Дайте двадцать минут, — сказал он, подбросил в руке рулончик пленки, подмигнул гостям и пропал в темноте лаборатории, закрыв за собой дверь. — Только, чур, не обниматься на моем диване! — раздался его приглушенный голос.

Флин и Фрея молчали, смущенные словами египтянина. Фрея уже отошла после погони, ее пульс стал ровнее.

— Вы как, ничего? — спросил Флин.

Она кивнула.

— Точно?

Опять кивнула.

— А вы?

Он развел руками.

— Мы же в музее. Лучше некуда.

Фрея улыбнулась — скорее не самой шутке, а попытке пошутить. Они переглянулись, не зная, что сказать друг другу, как выразить потрясение от пережитого.

— Вы знаете этих людей? — спросила Фрея после некоторого молчания.