Смерть от тысячи ран - D.O.A. Страница 44

Он почти добрался до перекрестка, когда справа от него появился какой-то мотоцикл, который повернул и направился прямо к нему. За мотоциклом проследовал жандармский «форд» и остановился посреди перекрестка. Почувствовав удар сзади, он понял, что преследователь догнал его.

Мотоциклист резко крутанул руль влево, перед какими-то воротами въехал на тротуар и рванул вперед, давя на клаксон, чтобы заставить расступиться редких прохожих. Справа наперерез ему вылетел мотоцикл, но ему пришлось прижаться к обочине, чтобы избежать прямого столкновения с его преследователем; мотоцикл ударился о припаркованную машину, его водитель перелетел через руль, скатился по капоту и врезался в ветровое стекло.

«Рено» пересек перекресток по пешеходному переходу вслед за жандармами. В Муассаке он прибавил скорость и свернул в первую же боковую улочку.

Массе дю Рео приказал шоферу притормозить при подъезде к перекрестку. Они остановились позади мотоцикла, который включил сигнал левого поворота и собирался свернуть на север, на D7. Проводив мотоциклиста глазами, он перевел взгляд на вершину холма.

Какой-то автомобиль, потрепанный «рено», по встречной полосе спускался по склону. Цвета зеленого яблока. Водитель сигналил фарами.

За этой машиной Массе дю Рео разглядел голубые вспышки.

— Остановитесь! — приказал он шоферу, не отдавая себе отчета в том, что они находятся в гуще движения.

Водитель «рено», безусловно заметив их, резко свернул и въехал на тротуар. Подполковник услышал первые гудки клаксона в тот момент, когда мотоцикл, вывернувшийся прямо у них из-под колес, столкнулся с препятствием на обочине и его водитель вылетел из седла.

«Рено» на бешеной скорости проскочил за ними. Одну-две секунды спустя угнанный жандармский «форд», пытаясь проехать, стукнул их в передок.

Массе дю Рео с силой толкнуло вперед, к приборной доске, он ощутил, как ремень безопасности сдавил ему грудь, после чего его вновь резко отбросило назад, к спинке кресла. Автомобиль крутануло на девяносто градусов.

Другой «форд-фокус», не останавливаясь, свернул направо в ближайшую улочку следом за зеленым «рено».

— Все в порядке? — Массе дю Рео потряс шофера за плечо. Тот отпустил руль и тряс головой.

Их мотор все еще урчал.

— Все в порядке, подполковник.

— За ними!

В скрежете железа и обломков пластмассы они бросились в погоню.

Взяв трубку бортовой рации, Массе дю Рео сообщил свои координаты.

Через пару минут участники погони оказались на площади Реколле. Воскресным утром, да еще в базарный день, там было черно от наплыва людей.

Крики, разбитые машины, паника, в результате ее несколько ранений, но худшего удалось избежать. Головная машина поспешила покинуть толпу и свернула в первую же улицу направо. Это была улица Республики, ведущая к площади Роже-Дельтиль и аббатству Муассака.

Тод последовал за «рено», когда автомобиль, выбравшись с базарной площади, свернул в менее людное место. Улица, по которой они ехали, пересекала небольшую площадь, описывая синусоиду справа, вдоль многочисленных лавчонок. По левой стороне выстроились в ряд террасы бистро с тентами и перегородками из прозрачного пластика. В конце улицы возвышалось огромное здание монастыря. Прямо напротив, под сводом портала, увенчанного высокой башней, колумбиец увидел монументальную дверь, украшенную богатой резьбой, но у него не было времени любоваться этим архитектурным ансамблем.

«Рено» промчался прямо, соскочил с асфальта и задел квадратный вазон с цветами, который от удара раскололся. В воздух поднялось облако черной пыли и на мгновение ослепило Тода. Он метнулся вправо, влево, заскользил по влажным от ночного дождя плитам и потерял контроль над «фордом».

Он догадался, что идущий впереди автомобиль сметает террасы ресторанов. В грохоте разбросанных во все стороны столов и стульев взлетали в воздух обрывки полиэтиленовых крыш.

Тод почувствовал удар в днище, будто он скатывается по ступенькам. Затем последовал новый толчок. И еще один. Площадь заканчивалась рвом у монастыря, и автомобиль на всей скорости съезжал на дно этого рва.

И тот, кого он преследовал, тоже.

Напоследок «рено» подскочил, ткнулся носом в стену и завалился на левый бок, закончив свой бег у подножия колокольни.

Колумбиец проводил его взглядом, бросился на пассажирское сиденье, схватился за ремень безопасности, обернул его вокруг запястья и приготовился к удару.

Мощный удар, и Тоду сначала показалось, что у него вырвана рука, а переключатель скоростей воткнулся ему в живот. Левым боком он стукнулся о борт машины, головой ударился о приборную доску. Что-то внутри него сдвинулось, оборвалось, и он на несколько мгновений потерял сознание.

К реальности его вернули звуки, идущие снаружи. Звонили колокола. Кричали люди. Сзади приближался вой сирены, взвизгнули тормоза. Поблизости кто-то бил стекла, потом топтал их ногами.

Тод заметил тень, которая вывернулась из «рено» через разбитое ветровое стекло. Мотоциклист снова ушел от него. Кровавая пелена застилала колумбийцу глаза. Он провел по лицу рукой, стерев с него перемешанную с пылью и осколками стекла кровь. Выругавшись, он стал двигаться, несмотря на многочисленные травмы, вытащил вторую руку и обеими ногами толкнул дверцу машины. Она подалась. Выбравшись из «форда», он вынужден был ухватиться за крышу автомобиля, чтобы удержаться на ногах. У него чертовски болела грудь. Он кашлянул и сплюнул густую алую слюну.

Какой-то голос у него за спиной отдал приказ, которого он не понял. А если бы и понял, не послушался бы. Достав оружие Барреры, он выстрелил в направлении другого полицейского «форда», остановившегося у въезда на площадь. Именно оттуда кто-то что-то прокричал. Двое жандармов тоже открыли огонь, и он снова выстрелил. Увидев, что один из людей в форме упал возле машины со стороны водительского места, он отступил к дверям аббатства. Еще два выстрела для прикрытия — и он внутри.

Мотоциклист исчез добрых десять минут назад. Выстрелы раздались вскоре после его ухода, какая-то машина резко тронулась с места, и все стихло.

Стефани Пети́ приоткрыла дверь ванной. Она крепко сжимала в руке «глок». За ней шли муж и дочь. Прислушиваясь к каждому звуку, они медленно спустились по лестнице и молча, выждав какое-то время, пробрались в кухню.

Омар первым увидел через застекленную дверь тела убитых. Подойдя ближе, он узнал обоих братьев Фабейров, Гаэтана и Луи, лежащих во дворе в нескольких шагах друг от друга, и Пьера Бордеса, распластавшегося позади обломков стены их сарая. На месте его лица было сплошное месиво из красноватого мяса и свинца.

— Оставайся здесь с Зоэ, — приказал Омар жене.

— Но револьвер у меня.

— Оставайся здесь! — Его голос был твердым как никогда. — Нечего вам делать снаружи.