Невидимка. Идеальные убийства - Дэвид Эллис Страница 43

— Я сожалею, — раздается по громкой связи голос сержанта Бурцоса. — У нас и днем-то не хватает людей, а сейчас уже за полночь. Вряд ли я смогу найти для этого в ближайшее время хоть кого-нибудь.

Мы с Буксом смотрим друг на друга. Мы предполагали, что такое может произойти.

— Может, полиция штата? ^[39] — предлагает Бурцос. — Обычно именно она блокирует дороги, если возникает такая необходимость.

Букс качает головой.

— Мы не смогли бы сделать это достаточно быстро, а ведь мы не ограничены пределами того или иного штата. Нам неизвестно, куда он теперь направляется. Ну ладно, — говорит он. — Послушайте, сержант, вы можете соединить нас с сотрудниками, работающими на месте происшествия?

— Да, я могу это сделать. Сообщите мне свой номер.

Тремя минутами позже мой телефон издает звуковой сигнал. Я включаю режим громкой связи и принимаю звонок.

— Говорит полицейский Джанет Доулинг, — слышим мы с Буксом женский голос.

— А это говорит специальный агент Харрисон Букмен. Тут со мной Эмми Докери, аналитик ФБР. Вы меня хорошо слышите?

— Я сейчас в патрульной машине, поэтому слышу хорошо.

— Скажите, возле места происшествия собралась толпа?

— Уже не так много людей, как тогда, когда огонь бушевал вовсю, но вообще-то можно сказать, что толпа есть. Может, пару десятков человек…

— Продиктуйте мне номер своего сотового телефона, хорошо? Я хочу вам кое-что прислать.

Переслать изображение по телефону — лет десять назад это было чем-то немыслимым. Сейчас же человек уже начинает изнывать, если такая пересылка затягивается более чем на десять секунд.

— Ага, получила. Вообще-то изображение не очень четкое.

— Да, оно не очень четкое. Это стоп-кадр из видеозаписи, снятой камерой видеонаблюдения. Самое лучшее изображение, какое только у нас пока есть. Субъект — мужчина, белый, ростом чуть ниже шести футов, возможно, лысый — по крайней мере, судя по этому изображению, среднего телосложения, в возрасте приблизительно тридцати пяти лет.

— Поняла.

— Присмотритесь к толпе. А еще кто-нибудь может сфотографировать эту толпу?

— Да, мы сможем. Значит, вы думаете, что он находится здесь и смотрит на дело своих рук?

— Вполне возможно.

Букс косится на меня. Мы не верим, что наш субъект сейчас там, но кто знает?

— Агент, наш начальник пожарной охраны говорит, что на поджог это не похоже. Я имею в виду, что, хотя расследование еще не проводилось, он имел дело с множеством пожаров и у него хорошее чутье на этот счет.

Букс смотрит на меня. Ошибочные выводы насчет причины возникновения пожара делали уже несколько десятков начальников пожарной охраны и следователей.

— Мы полагаем, что это поджог, — говорю я, — и что поджигатель очень хорошо умеет это скрывать.

— Понятно.

— Допросите там всех, — говорит Букс. — Считайте, что это место преступления.

— Хорошо.

— Но старайтесь делать это незаметно для людей, которые там толпятся, — говорит Букс. — Наш субъект пока не в курсе, что мы его уже разыскиваем, и незачем ему об этом знать. Пока еще рано.

Мы заканчиваем разговор. Букс проверяет свой телефон и видит, что пришло текстовое сообщение.

— Ага, группа быстрого реагирования уже направляется к самолету. Мне пора идти.

Я начинаю что-то говорить, но замолкаю на полуслове. Мой взгляд перемещается на мою большую спортивную сумку, стоящую в углу комнаты. Я упаковала в нее одежду и туалетные принадлежности из расчета на три дня — так, на всякий случай.

— Ты лучше оставайся, — говорит Букс. — У тебя и здесь очень много работы.

Если бы я все-таки захотела поехать вместе с Буксом, ему пришлось бы с этим согласиться. Но в данном случае он прав. Мы это уже обсуждали. Мы только что получили из полицейских управлений Лайла и Шампейна сообщения, в которых содержится подробная информация о Джоэль Свэнсон и Кёртисе Валентайне. Это как раз то, чем мы, аналитики, должны заниматься, не так ли? Мы сидим и анализируем информацию, в то время как агенты где-то там мотаются.

Мы оба чувствуем себя неловко. Мы не знаем, что делать при расставании: обниматься или просто пожать друг другу руку. И то и другое кажется нам чем-то неуместным.

— Ты там поосторожнее, — говорю я ему. — И не пропадай, будь на связи.