Кладбище Кроссбоунз - Кейт Родс Страница 43

Это фото не имело ничего общего с той, чье мертвое тело я обнаружила рядом с фургоном Уилла. Она стояла рядом с мужем, который обнимал ее за плечи. Оба улыбались, как улыбаются лишь по-настоящему счастливые люди. Сюзанна Уилкс была со мной примерно одного роста: ее голова едва доставала мужу до плеча. Тонкие черты лица, блестящие черные волосы.

– Вы давно женаты? – спросила я.

Теперь Уилкс заговорил спокойнее. Возможно, мой вопрос отвлек его от печальных мыслей.

– Полгода. Поженились в июне, на Кипре. Сюзанна все взяла на себя – разослала приглашения, заказала отель.

Рано или поздно кто-то должен заняться оповещением родственников. Сидевший рядом со мной Бернс отчаянно пытался привлечь внимание Уилкса. В конце концов ему удалось вставить словечко, и он принялся записывать сбивчивые ответы. Я наблюдала за его реакцией, пытаясь понять, зачем Бернсу понадобилось в субботу таскать меня с собой.

О внутреннем состоянии Уилкса сейчас можно мало что сказать. Видно, на данный момент он застрял в первой стадии горя, которая может продлиться еще несколько месяцев.

Я встала и направилась в ванную. Там казалось, что Сюзанна может в любой момент вернуться назад. Шкафчик-аптечка забит до отказа: пузырьки с лаком для ногтей, тушь для ресниц, баночки с кремами. И все они, как один, напоминали Марку Уилксу о том, что его жена уже никогда не вернется домой. Коридор увешан ее фотографиями. Одна из них – Сюзанна в окружении моря человеческих лиц – привлекла мое внимание, и я вернулась к ней, чтобы лучше рассмотреть.

Одно из лиц я узнала моментально. Рядом с ней стоял Моррис Клей и махал рукой, будто это самый счастливый момент его жизни. Наверное, снимок сделан до того, как он угодил за решетку. На этом фото он совершенно иной – не такой седой и изможденный. Вокруг Сюзанны посреди запущенного сада столпилось около десятка человек. Их наверняка было больше, потому что фото обрезано по размеру рамки. У меня тотчас участился пульс. Впрочем, имелись десятки вполне невинных причин, почему Клей с ней знаком. Такова ее работа – в трудную минуту оказывать помощь и поддержку самым несчастным, самым неприкаянным обитателям Саутварка.

Когда мы вышли на улицу, Бернс, тяжело дыша, привалился к стене, как после марафонской дистанции.

– Да, жалко парня. – Он снял очки и помассировал переносицу. – Рад, что мы его навестили. Угадайте, где когда-то работала Сюзанна?

– Сдаюсь.

– В хостеле Бенсонов. Ее отправили к ним помогать обитателям приюта искать работу.

– Еще одна ниточка, – пробормотала я.

Ист-Энд исчез в боковом зеркале, и новые виды Лондона обрушились на меня, как на туриста, который только что сошел с самолета. Рядом с Тауэром выстроилась очередь желающих заплатить безумные деньги за возможность взглянуть на самую большую в мире коллекцию побрякушек. Бернс тем временем трещал без умолку, убаюкивая меня своим странным шотландско-лондонским говорком. Как обычно, он решил поручить мне одну малоприятную вещь.

– Вы сможете съездить туда завтра. Это не на целый день.

– С какой стати мне тратить воскресенье на Мэри Бенсон?

Бернс нахмурился:

– Она в курсе того, что происходит, Элис. Вы были правы, когда сказали, что убийца явно председатель их фан-клуба. Ей наверняка известно, кто это.

– Дон, она ничего мне не скажет. Скрывать от нас информацию – это все, что пока еще в ее власти.

Я хотела сказать, что убийца вполне может быть совершенно посторонним человеком. Подросток начитался в газетах репортажей о кровавых подвигах Бенсонов. Откуда нам знать, что именно просочилось тогда на страницы газет?

Впрочем, спорить с Бернсом бесполезно, особенно если он что-то вбил себе в голову. Когда я наконец согласилась выполнить его просьбу, старший инспектор расцвел прямо на глазах. Черт возьми, в который раз этот толстяк сумел убедить меня сделать то, к чему не лежала душа. Его техника убеждения срабатывала безотказно: он капает мне на мозги до тех пор, пока я не сдамся. Вот как сейчас.

Когда Бернс высадил меня у больницы, наступило время обеда. Я уже морально приготовилась к встрече с Уиллом, когда мне почему-то вспомнилась Лора Уоллис. Я решила, что сначала проведаю ее. Меня явно взбодрит, когда я узнаю, насколько она поправилась. Увы, когда заглянула в палату, на кровати Лоры уже лежала другая пациентка, а ее матери нигде не было видно.

Я обратилась к первой же попавшейся мне на глаза медсестре:

– Скажите, в какую палату перевели Лору Уоллис?

Медсестра растерянно посмотрела на меня:

– Я только что заступила на дежурство. Подождите минуточку, сейчас проверю.

С этими словами она поспешила к дежурной сестре. Впрочем, я уже догадалась, что произошло. Лора уломала какого-нибудь молоденького интерна, чтобы тот отпустил ее домой, хотя она все еще не набрала нужного веса. Так что сейчас валяется дома на диване, обзванивает знакомых и готовится отпраздновать день рождения. Медсестра уже торопилась ко мне:

– Я отправила вам голосовое сообщение, доктор Квентин. Не хотите зайти ко мне на минутку?

Я пошла вслед за ней в душную каморку, которая служила сестринской. У женщины были приятные манеры и акцент уроженки Северной Ирландии. Она не намеревалась ходить вокруг да около:

– Боюсь, прошлой ночью мы ее потеряли.

– Потеряли? – Мой мозг явно отставал на пару шагов.

– Аритмия. Ее перевели в палату интенсивной терапии, но было уже поздно.

– Но ведь ее почечная функция улучшалась, – пробормотала я. – Она стала набирать вес.

Сестра сочувственно мне кивнула:

– Верно. Но сердечная мышца оказалась слишком слаба. Анорексия, ничего не попишешь.

После этих слов во мне что-то надломилось. Я почувствовала это, как бегуны чувствуют разрыв ахиллесова сухожилия. Может, мы все держимся на невидимых эластичных нитях, но замечаем их, лишь когда они рвутся. Сестра положила мне руку на плечо:

– Можете подождать здесь, пока вам не станет лучше.

С этими словами она закрыла за собой дверь и ушла вершить дела в своей маленькой империи.

В каморке я просидела недолго. Вскоре стены угрожающе надвинулись на меня, и через десять минут я уже галопом неслась вниз по лестнице, а когда сбежала вниз, меня вырвало прямо на газон. Не знаю, почему это известие так на меня подействовало. То ли потому, что Лоре так хотелось домой, повидать друзей, то ли потому, что я чего-то не сделала. Пытаясь не думать о ее похожей на тень матери, я прислонилась спиной к стене и порылась в карманах в поисках носового платка, чтобы вытереть лицо. Постепенно дыхание восстановилось. Легкие наполнились воздухом, мысли в голове перешли с бега на шаг.

Смысла рыдать не было. Этим никого не вернешь. Я не могу помочь ни одной: ни девушке с кладбища, ни Лоре, ни Сюзанне Уилкс. А вот остановить убийцу еще не поздно. Я стиснула зубы. С этой минуты буду трудиться не покладая рук, сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь Бернсу и Альваресу выследить гада прежде, чем он загубит очередную жизнь.