Отнять всё - Джейн Лителл Страница 43

Едва войдя к Филипу, я заметила: шеф недоволен. Он едва ответил на мой вежливый вопрос о том, как отдохнул, – что-то буркнул и отмахнулся, а потом спросил:

– Что там еще за разговоры об увольнении Хейи?

– Я как раз собиралась рассказать. Недели две назад она пришла и заявила, что ей срочно нужно в Хельсинки. Заболела ее мать, и…

– Почему ты это со мной не обсудила?! – рявкнул он.

– Прости?

– Почему не посоветовалась? Я же не на луну улетел. Достаточно было трубку снять.

– А о чем советоваться? Хейя буквально потребовала, чтобы ее немедленно уволили. Я предложила ей отпуск. Она не захотела, сказала, не станет даже отрабатывать положенный срок. У нее билет на самолет был на следующий день!

– Нет, что-то здесь не так, – обвиняющим тоном произнес Филип.

Я одновременно разозлилась и испугалась. Он был неправ… и отчасти прав.

– В каком смысле – не так?

– С чего бы ей вдруг увольняться? – Он сердито щелкнул пальцами прямо у меня перед носом. – Она говорила, что ей здесь нравится. Ее только атмосфера в коллективе угнетала. У тебя с ней случались размолвки?

– Филип, я протестую против такого тона. Ты меня как будто в чем-то обвиняешь.

– Пока ты была в отпуске, Хейя высказала несколько критических замечаний в адрес путеводителя, очень, кстати, разумных. Она говорила, что с тобой обсуждать его не может.

– Впервые слышу.

– Именно! – бросил он.

– Ну, хватит с меня! Хейя уволилась, потому что заболела ее мать. Если ты намекаешь, что из меня плохой руководитель, так скажи об этом прямо!

Филип пошел на попятную.

– Мне просто жаль терять такую компетентную сотрудницу, как Хейя.

– А главное – такую красивую! – прошипела я и вышла. Меня переполнял гнев.

* * *

Чуть погодя ко мне пришла Виктория. Я сидела на полу среди бумаг, разбирала их, рвала старые статьи и письма и яростно совала в корзину. Я решила уйти из журнала. Работать с Филипом я больше не могла. С меня было довольно. До случившегося в Корнуолле я позвонила бы Маркусу посоветоваться. Но теперь – не жаловаться же ему на Хейю!

Виктория остановилась на пороге.

– Я пришла с миром. Филип признает, что зашел слишком далеко. Он не хочет, чтобы ты уволилась, особенно накануне презентации.

– Он ненормальный! Обвиняет меня – якобы я ее выжила!

– Слушай, Хейя была непростой женщиной. Никому она не нравилась.

– Кроме Филипа.

Виктория вздохнула и опустилась рядом на пол.

– Филип на нее запал. Ты ведь его знаешь. Пока ты была в Корнуолле, она ему делала авансы, обедала с ним, он и решил, что ему тут может обломиться.

– Очень на нее похоже – действовать исподтишка. Ну как с ним работать! Он же гад! Хочу уволиться: забрать свое барахло – и уйти.

– Не нужно, Кэти. Ты отличный редактор… а тут еще путеводитель. Это же твое детище.

– Детище-чудище! Оказывается, Хейя его критиковала!

– Она считала, что не нужно освещать все выбранные объекты. По поводу некоторых она и язвила.

– Ну да, делать обзор, но не обо всем!

– Эй, я-то на твоей стороне! Давай вместе выпьем кофе.

– Да, извини. Пойдем отсюда.

Редакция гудела как улей. Уже, видно, пошел слух, что я сильно разругалась с Филипом.

* * *

В конце сентября приехал Гектор и пришел в редакцию; я вышла встретить его в вестибюль. В тот день я надела летнее платье с подсолнухами и короткий желтый кардиган. В такой яркой одежде я чувствовала себя не в своей тарелке, хотя день выдался солнечный. Не слишком ли заметно, что я нарочно нарядилась? Ну, во всяком случае, Хейи не было, и никто не смотрел на меня насмешливо.

Появился Гектор, в джинсах и белой рубашке, очень загорелый и веселый. Он меня обнял, поцеловал в щеку, похвалил платье.

Мы отправились в кафе, нашли столик в уголке. Скатерть на столе была в красную клетку, веселая.

– Здесь хорошо готовят треску, а уж морской окунь просто объеденье, – сказала я.

– Я весь в твоих руках, – ответил Гектор.

Я заказала нам два окуня с картошкой и гороховое пюре с огурцами.

– Гороховое пюре?.. Что-то новенькое. Как твои дела? – спросил он, ласково глядя на меня.

– Отлично, и даже лучше…

– Чувствую, дальше идет «но…»

Я огляделась. Знакомых нет, однако на всякий случай я перешла на португальский.

– Мой шеф – трудный человек.

– Бывает.

– Да уж. Я не так давно редактор, с апреля, и у меня еще не кончился испытательный срок. Шеф меня нервирует. А когда я нервничаю – делаю ошибки. На прошлой неделе мы здорово поцапались.

– Из-за чего?

– Филип вышел из себя, – во время его отпуска уволилась сотрудница, которой он увлекся.

– Похоже, тот еще тип.

– Точно. Мне до сих пор не по себе.

– Зато у вас скоро первый выпуск.

– Ага. Я всерьез хотела уйти из журнала. Теперь немного успокоилась.

– А остальные сотрудники – нормальные?

– У нас отличная команда. Хотя как редактору мне приходится держаться чуть поодаль.

– Я вряд ли смог бы работать в коллективе. Всю жизнь я свободный художник, и слава богу.

Гектор тепло улыбался, говорить с ним было удивительно легко.

– А как Билли?

– Просто отлично, скоро сам пойдет. Тогда только глаз да глаз, ни минуты спокойной не будет.

– Завидую белой завистью.

– У тебя нет детей?

– Нет, к огромному сожалению моих родителей. Они давно дают понять, что уже заждались внуков.

– Так у мужчин родители тоже требуют?..

– Еще как!

– У меня до Маркуса был мужчина, встречались шесть лет. Помню постоянное мамино невысказанное желание, чтобы я дала жизнь следующему поколению.

– И чем у вас кончилось?

– Разошлись: Эдди пил. Не всегда, но часто. Я его любила, не хотела смотреть правде в глаза. Все надеялась, что он завяжет.

Гектор сочувственно кивнул.

– Нелегко тебе пришлось.

– Да.

Мы по второму разу взяли кофе и чай. Мне не хотелось, чтобы наша встреча кончалась, да и Гектор не мог наговориться.

– Я с ним окончательно порвала, а потом встретила Маркуса и почти сразу забеременела. До сих пор не верю, так быстро все произошло. – Я сделала глоток и задумалась – не слишком ли я откровенничаю?