Миланский черт - Мартин Сутер Страница 43

— Ты веришь, что звук может быть желтым, в розовых чешуйках? — спросила она.

— Если бы у звуков были цвета — почему бы и нет?

— У звуков есть цвета. И я их иногда вижу.

— Ференц Лист тоже в это верил.

— Я ничего не выдумываю, я это знаю. Мой мозг способен иногда видеть цвета звуков.

Она почувствовала в темноте полуулыбку Боба.

— И какого цвета мои звуки, когда я играю?

— Они — как дым сигареты. Не серый — когда его выдыхаешь изо рта или из носа, — а синеватый, когда он поднимается вверх от кончика сигареты.

Он прижал ее к себе.

— Именно так я и хотел бы играть — чтобы звуки были синими, прозрачными и невесомыми, как дым оставленной в пепельнице сигареты.

— А иногда я ощущаю даже вкус звуков.

— И какой же вкус у моей музыки?

Соня выпрямилась и склонилась к его лицу.

— Вот какой.

Она сунула ему в рот язык.

Боб еще спал, когда она тихо вышла из комнаты и повесила на ручку двери табличку «Просьба не беспокоить!».

Холл был пуст. За стойкой портье тоже никого не было. Из-за двери конторы доносился тихий голос диктора, читавшего утренние новости.

Ее встретил уже привычный запах хлорки и эфирных масел. Оба бассейна, объятые тишиной и покоем, казались заколдованными озерами. Размытый пейзаж за стеклянным фасадом напоминал огромное живописное полотно. Серое небо залило склон горы и долину рассеянным, мутным светом, стерев все тени и контуры.

Из душа на краю термального бассейна тихо капала вода. Одна из кушеток, нарушив строй, стояла особняком, криво и на некотором расстоянии от других. Лежавший на ней купальный халат свисал с обеих сторон и касался пола. Соня поставила кушетку на место, подняла халат. Под ним лежали два журнала, похожие на те, что обычно читала Леа, старшая дочь Хойзерманнов.

На крючке возле душевых кабин кто-то оставил купальную шапочку. Рядом с джакузи стояла пара шлепанцев с фирменной надписью отеля.

Приведя все в порядок, Соня направилась к лестнице, но почему-то вдруг замедлила шаги. Лестница чем-то напомнила ей вход в склеп.

Коридор показался ей в этот раз более прохладным и мрачным, чем в другие дни, когда у нее бывали утренние дежурства. Она быстро, как будто за ней кто-то гнался, прошла к аппаратной, нажала дверную ручку, сделала глубокий вдох и толкнула дверь.

Постояв с полминуты на пороге, пока глаза не адаптировались к темноте, в которой теплились лишь лампочки приборов, она решительно прошла к ящику с предохранителями и повернула выключатель. Вызывая в памяти нужные положения переключателей, рычажков и кнопок, она торопливо произвела необходимые манипуляции, вышла из аппаратной и начала обычный обход помещений.

Перед каждой дверью ей приходилось делать над собой усилие, чтобы открыть ее. Она везде включила свет и поставила регуляторы освещения на максимум.

Зал отдыха она оставила на последний момент. И вот она подошла к двери и заставила себя нажать вниз ручку. Потом приоткрыла дверь, отступила на шаг, сосчитала до трех и мягко толкнула ее ногой. Дверь медленно отворилась, открыв вид на аквариум. Рыбы спокойно плавали посреди водорослей и камней.

Соня осторожно вошла и включила свет. Все было как обычно. Если не считать запаха. Пахло не теми эфирными маслами, которыми они заправляли ароматизаторы, а чем-то другим. Пачули?

Одной из кушеток кто-то пользовался. В изголовье вместо подушки лежало несколько сложенных вместе полотенец. В изножье кушетка была испачкана, словно на ней лежали прямо в грязной обуви.

На полу рядом с кушеткой Соня обнаружила пепел и окурок. Вернее, остаток самокрутки. Закрыв дверь, она бросилась к лестнице.

Наверху она чуть не столкнулась с Барбарой Петерс. Та была не в купальном халате, как обычно в это время, а в джинсах, кашемировом пуловере и бейсболке, скрывшей ее нечесаные волосы. Судя по ее виду, она провела бессонную ночь.

— Что-нибудь с Банго?.. — робко спросила Барбара Петерс.

— В зале отдыха кто-то курил марихуану!

Но Барбара Петерс лишь отмахнулась от этой новости.

— Он так и не появился. Даже ночью. Я уже готова ко всему…

— Никто из гостей не мог курить марихуану. Я думаю, кто-то проник ночью в зал отдыха, улегся прямо в грязных ботинках на кушетку и преспокойно выкурил косяк. Он хотел, чтобы мы это заметили. Он хотел, чтобы мы знали, что он в любой момент может прийти сюда, как к себе домой.

Только теперь на лице начальницы появился интерес к этой истории.

— Вы думаете, это имеет отношение к исчезновению Банго?

— Я думаю, это имеет отношение ко всем этим странным происшествиям. А если исчезновение Банго — одно из этих странных происшествий…

— Так оно и есть.

Барбара Петерс решительно пошла вниз по лестнице. Соня последовала за ней.

Несколько секунд они молча стояли перед кушеткой.

— Здесь что-то витает в воздухе… — произнесла наконец Барбара Петерс.

— Злоба и жестокость.

Они вновь умолкли на некоторое время.

— На машине Рето Баццеля есть наклейка с конопляным листком… — сказала Соня, обращаясь скорее к себе самой.

— Вы думаете, это его работа?

— Да.

— И вы по-прежнему считаете, что я должна обратиться в полицию?

— Да. И чем скорее, тем лучше.

— По-вашему, он может быть причастен и к исчезновению Банго?

Не столько потому, что действительно так думала, сколько чтобы заставить ее наконец подключить полицию, Соня ответила:

— Я бы не удивилась.

Барбара Петерс сгребла в кучу грязные полотенца на кушетке.

— Стоп! Полиции же нужно зафиксировать следы.

— Ей придется довольствоваться нашими показаниями. Вы что, хотите, чтобы они закрыли отель до окончания своих следственно-розыскных мероприятий? Пока все не сфотографируют, не снимут все отпечатки пальцев и не распугают всех наших клиентов?

Не успела Соня опомниться, как она вышла из зала со своей охапкой улик, бросила все это в корзину с грязным бельем в комнате для уборщиц и вернулась со щеткой и совком.

Полчаса назад Рето Баццель забрал молоко, и Джан Шпрехер, усевшись на скамейку с биноклем, стал ждать, когда джип покажется внизу на Дорф-штрассе. В тот самый момент, когда молоковоз появился в поле зрения, навстречу ему устремилась полицейская патрульная машина. Они разъехались, полицейская машина проследовала дальше, повернула к «Гамандеру» и припарковалась на стоянке. Из нее вышли двое в форме, вошли в отель и как сквозь землю провалились.