Роковой звон - Сергей Пономаренко Страница 43

Заявить Олегу о том, что я хочу во что бы то ни стало найти таинственного убийцу, – это одно, найти его на самом деле – совсем другое. Где его искать? В чьем окружении из «Союза пяти П»? Он должен был быть знаком всем пятерым? Необязательно! Единственное связующее звено – ему должна быть известна история, произошедшая десять лет тому назад, к которой были причастны все «Пять П». Но каждый из них утверждал, что никому не рассказывал о случившемся. Значит, следует зайти с другой стороны? Отшельник Коля-звонарь мог быть к этому причастен. Предположим, он убил Люсю и как бы передал эстафету новому убийце, который занялся ребятами через десять лет. Почему преступник ждал так долго?.. Версия с преемственностью слишком сложная, у преступника должны быть мотив и цель. Впрочем, полностью отбрасывать это предположение не стоит.

Допустим, что Лазарь сказал мне неправду и вся пятерка ребят или кто-то один из них имел непосредственное отношение к убийству девушки. Эта история через десять лет стала известна некоему лицу, которое решает им отомстить. Но для серии убийств у него должен быть очень весомый мотив. Я уже выяснила: из родственников пропавшей девушки на роль мстителя-убийцы никто не подходит. Хотя, может быть, я ошибаюсь? Надо бы съездить в Каменку и самой все проверить.

Пока откладываю эту версию в сторону и возвращаюсь к «Пяти П». Через кого из них могла просочиться информация, которой воспользовался убийца? Через Лазаря Пионтковского? Нет, он был крепким орешком. Через патологоанатома Василия Пархоменко? По словам Лазаря, он был молчун, себе на уме. Так что тоже вряд ли. Через стоматолога Геннадия Пимоненко? Опять же, по характеристике, данной Лазарем, он не мог этого сделать. С женой Гена жил врозь и вряд ли стал бы доверять постороннему такую тайну. Мажор Денис Плуженко? Этот вполне мог выболтать секрет по пьянке, например желая покрасоваться перед девушкой. В последнее время он восстановил отношения со своей студенческой любовью Ольгой Гаврилюк. Она была с ним в подземелье, когда впервые прозвучал колокольный звон…

Составляю список людей, с которыми надо встретиться в первую очередь, и заношу в него Ольгу и ее подругу, которая тоже была в подземелье.

Остается Владимир Прокопчук. Вовик, по словам Лазаря, слабое звено в их компании. Он вполне мог проболтаться своим собутыльникам. Вовик был дружен с Виталием, братом Василия Пархоменко, поэтому его я тоже занесла в список. У Владимира есть младший брат, с которым он был на ножах. На всякий случай его тоже запишем.

Итак, в моем списке были Ольга Гаврилюк и ее подруга Стелла (обе девушки были в подземелье), Виталий, брат Василия Пархоменко, и Михаил, брат Владимира Прокопчука. Но прежде чем я с ними встречусь, мне надо определиться, какой мотив мог быть у каждого из них.

Шантажа не было. Тогда самое вероятное – месть? Но что-то мне мало в это верилось, ведь прошло уже десять лет… Украинский граф Монте-Кристо? Откладываю эту версию.

А если предположить, что колокольный звон использовали для того, чтобы отвлечь от истинной причины убийств? Но кого отвлекать, ведь все смерти обставлены как несчастные случаи? Убийца перестраховался – вдруг полиция что-то заподозрит?

Сто-оп! А если истинная цель этих преступлений – лишить жизни кого-то одного из этой компании? Чтобы прикончить одного, убивают еще четверых? В этом нет логики, ведь все покушения были обставлены как несчастные случаи. Порядок убийств не случаен? Бред! Что мешало убить первым Лазаря, который постоянно приезжал к себе на дачу и там ходил на пляж? То же самое и с Василием, Геннадием, Владимиром, Денисом. Любого из них могли точно так же убить в любое время и остановиться на этом. Или все же по замыслу преступника должны были быть убиты все «Пять П»?

Возможно, убийца психически нездоров? Эта версия объясняет наличие предупреждающих звонков с колокольным звоном. Но может ли психически нездоровый человек провести такие «ювелирные» убийства, инсценированные под несчастные случаи? Думаю, вряд ли.

Я смотрю на список, и мое внимание все больше привлекает Виталий Пархоменко. Он уже раз отбывал тюремный срок, а это не проходит бесследно, отражаясь на психическом состоянии, у кого больше, у кого меньше. Мне вспомнились случаи с «опущенными» на зоне, которые, выйдя на волю, неожиданно становились убийцами. Надо будет собрать побольше информации и посоветоваться с психиатром-криминалистом. Ведь известно много разоблаченных маньяков, которых подтолкнула к убийствам психическая травма.

В прошлый раз у меня разговора с Виталием Пархоменко не получилось, теперь надо продумать все более тщательно. Решаю идти от простого к сложному. Начинаю с Михаила, брата Владимира Прокопчука. Созвонившись с его родителями (номер телефона я взяла еще у Лазаря в Испании), узнаю рабочий телефон Михаила. Они даже не поинтересовались, почему я позвонила именно им.

Михаил, наоборот, устроил мне по телефону допрос: кто я, зачем ему звоню и где взяла его номер? Узнав, что я частный детектив, он начал вилять, ссылаться на занятость. Тогда я ледяным тоном пояснила ему, что речь идет о смерти его брата и если он со мной не встретится, то в скором времени его вызовут повесткой в прокуратуру, к следователю. Конечно, я блефовала, хотя при желании могла бы организовать это через Якимчука. Но Михаил и без повестки сильно испугался, у него даже голос изменился – стал каким-то приторно-услужливым.

Мы встретились возле Университета народного хозяйства, где он учился в аспирантуре. Михаил, ухоженный, прилизанный, похоже даже, набриолиненный, внешне мне очень не понравился.

– Вы сказали, что хотите поговорить о моем брате, – торопливо произнес он. Было видно, что ему не терпится закончить этот неприятный разговор.

– Об обстоятельствах смерти вашего брата, – уточняю я и поясняю: – Есть версия, что его убили, замаскировав это под несчастный случай. Ему угрожали? Вы что-нибудь знаете об этом?

– Абсолютно ничего не знаю! – громко произнес испуганный Михаил. – Мы с Владимиром уже несколько лет почти не разговаривали. Жили в одной квартире, встречались за завтраком и ужином, но не общались. У каждого из нас была своя комната. Владимиру не нравилось, что родители ставят меня ему в пример. Отсюда холод в наших отношениях.

– Возможно, вы заметили, что в последнее время у него изменилось поведение, появились какие-то странности? Может, он выглядел обеспокоенным? Неужели вы даже парой слов не обменивались при встрече?

– Ничего такого я за ним не замечал. Ничем не могу вам помочь.

Поговорив минут пять в том же духе, я поняла, что даже если Михаил что-то знает, он вряд ли об этом расскажет. Он демонстрировал готовность помочь, даже искусно изображал огорчение из-за того, что не обладает нужной информацией, но я чувствовала, что это лишь игра.