Аномалия души - Алексей Хапров Страница 42

По кухне парил неприятный запашок. Его источник был очевиден. Вытащив из-под раковины переполненное мусорное ведро, я обулся, накинул на плечи куртку и вышел из дома.

У дороги оживлённо переговаривались четыре старухи. Одну из них я знал. Это была та самая шустрая бабёнка, которую я видел в доме Гоманчихи, Прасковья Огородникова. Завидев меня, старухи тут же умолкли. Но последнюю прозвучавшую между ними фразу я всё же уловил: «Вот тебе и родная мать!».

— Здравствуйте, — огибая их, буркнул я.

Ответа не последовало. Я хмыкнул и направился к контейнеру, чувствуя, как моя спина едва не дымится от сверлящих её глаз. Но это было ещё терпимо. Настоящая пытка началась после того, как я, опустошив ведро, повернул обратно. Старухи без зазрения совести продолжали глазеть на меня. Их не смущало даже то, что я это вижу. Я ощутил неловкость. Стараясь глядеть как бы сквозь них, и усиленно придавая себе невозмутимый вид, я дошёл до калитки, миновал двор и поднялся по ступенькам крыльца. Закрывая входную дверь, я украдкой бросил взгляд на улицу. Старухи осуждающе смотрели мне вслед.

— Что случилось? — поинтересовалась Наталья, когда я, издав тяжкий вздох, поставил ведро на место.

Я кивнул на окно.

— Про нас с тобой сплетничают.

— Пусть сплетничают, сколько хотят, — равнодушно отозвалась моя будущая супруга. — Как спалось?

— Почти нормально, — бодро ответил я и, после некоторой паузы, решился задать не дававший мне покоя вопрос. — Слушай, а куда подевались все Димкины вещи?

По лицу Натальи промелькнула какая-то тень.

— Ты, что, заходил в его комнату?

— Да, ночью.

— Зачем?

— Да всё по той же чертовщине. Понимаешь, мне опять показалось, будто по ней кто-то ходит.

Моя будущая супруга повернулась ко мне спиной.

— Вот поэтому я их оттуда и убрала, — тихо произнесла она. — Но, видать, не помогло.

В воздухе снова повеяло мистикой. Я неловко кашлянул и прислонился к подоконнику. Наталья взяла нож, подошла к раковине, открыла воду и принялась чистить морковь.

— Это он приходит по ночам. Он, мой сынок. Больше некому. Здесь его дом, здесь он прожил всю свою недолгую жизнь. Здесь для него всё привычно и знакомо. Куда же тянуться его неупокоенной душе, кроме как ни сюда? Там, где он сейчас находится, ему плохо. Очень плохо. Я это чувствую. Он никак не может отвыкнуть от своей земной жизни. Он же ещё ребёнок. Ему требуется забота, ему требуется внимание. А кто о нём будет заботиться там? Кому он там нужен? Вот он сюда и возвращается, чтобы хоть немного почувствовать себя собой, чтобы воскресить в памяти домашнее тепло, домашний уют. Он страдает. Очень страдает. Но я бессильна ему помочь. Господи, знать бы, кто может возвращать из мёртвых. Я бы поползла к нему на коленях. Я бы отдала ему всё, что у меня есть. Я бы отдала ему саму себя, лишь бы только воскресить моего малютку, лишь бы только в этих стенах снова зазвучал его смех. Пусть он шалит, пусть балуется, пусть хулиганит — я бы не сказала ему ни слова. Я бы прощала ему всё, лишь бы только он опять был со мной.

Плечи моей будущей супруги задрожали. Я опустил глаза и пробормотал:

— Когда я в предыдущие дни заходил в «детскую», на полу неизменно лежал его рисунок, на котором была изображена ты. Я его поднимал и клал на шкаф. Но в следующий раз он каким-то образом снова оказывался внизу.

— Я видела, — всхлипывая, молвила Наталья. — Мне кажется, я знаю, как это объяснить. Наверное, Димка хочет сообщить, что он по мне очень скучает.

Зазвонил телефон. Я выскочил в прихожую.

— Серёжа, это ты? — раздался в трубке голос бабки Евдокии. — Здравствуй. Извини, что беспокою. Вот, болею. Даже на улицу выйти не могу. Давление замучило. Как там дела? Я слышала, Яшку арестовали.

— Да, арестовали, — подтвердил я.

— Ну, что он, сознался?

— Пока нет.

И я вкратце поведал ей о вчерашней очной ставке.

— Ишь, ты! Подкинули, видите ли, ему ружьё! — с издёвкой воскликнула бабка Евдокия. — Заговор против него устроили! Безвинный он наш! Врёт и глазом не моргнёт. Что там хоть за ружьё-то?

— Обычное охотничье ружьё, — пояснил я. — Старое, но ещё стреляющее. Мы с вами, к несчастью, в этом убедились. На прикладе выжжена звезда, да ещё какие-то символы нацарапаны.