Мертвые не плачут - Сергей Абрамов Страница 42

Из дому они выбрались рано – около восьми утра. Пастух, как водится, оставил на столе деньги за месяц и ключи. Позавтракали, заехали в недалекий от дома банк, где Пастух забрал из хранилки свои секретные и непонятные вещички.

– Так понимаю, отсюда и – дальше? – аккуратно спросил Мальчик.

– Не отсюда. От резиденции. Оттуда, кстати, прямой путь в наше «дальше».

– Это куда это? – полюбопытствовал Мальчик.

– За кудыкины горы, – стандартно ответил Пастух, и Мальчик заткнулся.

Достал сложенный вчера бутерброд с сыром, начал жевать. Завтракать они не стали. Пастух вообще не терпел наедаться перед делом. Комбат давно в том убедил. Утверждал: в бой надо идти с чистыми помыслами и пустым брюхом. Может, и сочинил, а ведь работало…

Традиционно уже заехали на рынок.

Там Пастух купил себе не новый, но вполне пристойный и чистый костюмчик синего цвета, один в один похожий на те, в которых вчера в резиденции мелькали то ли электрики, то ли иные спецы, но мелькало их много и все – при деле. Костюмчики были одинаковые – комбез и куртка поверх, а специализации, скорее всего, разные. Электрики, водопроводчики, мусорщики, механики, кто еще?..

Ну, послужит костюмчик пару-тройку часов, а потом – в мусорный бак где-то по дороге. Исходящий реквизит, как киношники говорят. Как и все предыдущие одежки, в коих Пастух сыграл свои короткие и, в общем-то, полезные для дела рольки…

Видимо, праздник обслуживала одна многофункциональная компания, что для заказчика куда удобнее, чем иметь дело с несколькими. Пастуху все равно было, кем представляться. Он владел всеми вышеперечисленными профессиями плюс еще десятком. Если что всерьез там случится – неведомую фирму он не подставит.

Да, еще он очки себе купил. С простыми стеклами. У тетки с лотка.

Мальчик с обидой спросил:

– А мне униформу?

– Школьную? – ехидно спросил Пастух.

И Мальчик заткнулся. Не без обиды.

Припарковались в привычном месте. На часах было десять без двадцати трех. Времени впереди много. Теоретически. Иной раз, знал Пастух, действительность ужимает время так, что дышать страшно.

– Идешь со мной, – сказал Пастух.

Они добрались до близко знакомой Пастуху сосны.

– Смотри, – сказал Пастух, – если продраться через эти гребаные заросли, то метров всего через двадцать будет берег Реки. Займи позицию где-то на полдороге. Не светись. Услышишь голоса или шаги – прячься. Тут зелени до фига. Ждать придется долго. Два часа, а то и поболе, обещаю. Посмотрим. Я за тобой приду. Возможно. А возможно, и нет. Как фишка ляжет. Такая у нас с тобой работа, брат. Терпи. И, по-любому, жди меня. Если я не вернусь… – он посмотрел на часы, – до пятнадцати, скажем, тридцати, уходи. Уходи и – точка. Понял?.. – Не удержался, добавил: – Но это вряд ли…

Мальчик кивнул. Полез в заросли, дотрещал до какого-то подобия проплешины, обернулся, рукой помахал. И сразу сел. И его не стало видно.

– Класс! – негромко похвалил Пастух.

Он вообще-то на похвалы был не щедр, но Мальчик – это ж не солдат, не десантник, не профи, а доброе слово, как известно, и мальчикам в радость.

Пастух, как в песне, старым путем, верным путем перебрался через забор и пошел к дому. На сей раз держался забора, далеко не отходил, повесил на шею черные измерительные провода с «крокодильчиками», в руке держал купленный на рынке агрессивно желтый цифровой мультиметр – вроде электрик он, вроде электрические цепи проверяет на всякий случай, ежели что.

Гостей еще не было.

За два часа до начала торжеств дом ничем не отличался от своего вчерашнего состояния: то же броуновское движение официантов, охранников, мужиков в таких же, как у Пастуха, робах, теток типа «белый верх – черный низ» с блокнотами в ручонках, мужиков в цивильных костюмах при галстуках, которые вообще бессмысленно сновали по коридорам…

Пастух предполагал, что все это броуновское движение схлопнется разом, когда кем-то свыше будет подан сигнал. И сделано уже наверняка все, все столы накрыты, музыканты скрипочки свои пальцами дергают-проверяют, купленные за хорошие бабки певцы, певицы, хохмачи и прочие культуртрегеры уже сидят перед зеркалами в гримерной, под которую временно приспособлена одна из жилых комнат резиденции. Или две.

Счастливое, кстати, время для спецов типа Пастуха! Быть на людях и быть не видным. Как там у классика? Где спрятать камешек? На морском берегу… И славно было Пастуху чувствовать себя камешком, в коем – бомба. С оговоркой: того или иного калибра. Какого? Зависит от фигуранта. К сожалению.

Хотя и еще оговорка имелась: а того ли эта бомба подорвет?

Но это – личное.

Он обошел парадный зал на втором этаже, в котором был уже накрыт стол, а официанты, не торопясь, расставляли блюда с холодной закуской и овощами, бутылки со спиртным, вазы с фруктами, а дама-администратор шла вокруг стола со списком гостей и, согласно рангам, умещала на столе таблички с фамилиями, которые несла за ней на серебряном блюде чиновная шестерка мужеского пола.

На первом этаже музыканты начали расчехлять свои скрипочки-дудочки, кто-то уже и звук пробовал. Свято место для именинника на полянке перед входом устлали ковром и украсили двумя микрофонами на стойках. Один – для Губера, второй – для гостей. Входные двери – настежь, традиционный туш после каждого поздравления слышен будет всем.

Пастух поднялся по лестнице и пошел гулять по третьему этажу.

Здесь, как он уже знал, располагались гостевые апартаменты, в которых, не исключено, сегодня кто-нибудь да заночует. Все они были заперты, но Пастух отпер один навскидку, посмотрел – номер как номер, казенная тусклая роскошь. А вот главный холл третьего этажа, куда шла лестница снизу, а направо и налево тянулись коридоры с дверями в номера, главный холл этот Пастуха чем-то заинтересовал. Он был большим – холл. В нем вольготно расположились три, так сказать, точки для частных бесед: три низеньких стола, диван и два кресла – у каждого. Место для приватных разговоров. Или…

Пастух думал об этом «или».

«Или» могло быть полудиким лесопарком, который худо-бедно существовал позади здания. Но этот вариант Пастуху не очень нравился. Тихим он был, этот вариант. А Пастух в данной истории тишины не планировал. Как, впрочем, и в двух предыдущих.

Пастух обошел, оценил отпертый им номер. Заглянул во все окна: тот же парк тире лес, любимый забор с сигнализацией еле виден.

Вышел в коридор, запер дверь за собой. Следующие апартаменты. Те же яйца, как утверждал Комбат, только в профиль. Следующие… А вот здесь вид из окна куда лучше: кроме леса и забора парка на внешней стене рядом окном была пожарная лестница.