Признание - Джон Гришэм Страница 42

— Не знаю, пастор. Я никогда раньше такого не делал. А вы что предлагаете?

— На данном этапе найти тело гораздо важнее, чем сделать признание. Если честно, Тревис, то с учетом количества и ужасного характера твоих преступлений доверия твои слова ни у кого не вызовут. После нашей встречи в понедельник я навел кое-какие справки и выяснил: существует немало сумасшедших, которые, узнав о казни, выдают себя за убийц.

— Вы считаете меня сумасшедшим?

— Нет, не считаю. Однако не сомневаюсь, что многие в Техасе будут думать именно так и не поверят тебе.

— Но вы верите мне, пастор?

— Верю.

— Хотите яичницы с ветчиной? Все равно вам платить.

— Нет, спасибо.

Тик. Взгляд на полицейских. Бойетт приложил к вискам указательные пальцы и помассировал голову, кривясь от боли. Наконец, боль отступила. Кит посмотрел на часы.

Бойетт слегка покачал головой и сказал:

— Чтобы найти тело, требуется больше времени, пастор. Сегодня мы не успеем.

Поскольку у Кита не было никакого опыта в подобных делах, он пожал плечами и промолчал.

— Или мы едем в Техас, пастор, или я возвращаюсь в Анкор-Хаус, и пусть там меня наказывают. Выбор за вами.

— Не очень понятно, почему решение должен принимать я.

— Все очень просто: у вас есть машина, бензин, права. У меня нет ничего, кроме правды.

У Шредеров было две машины. Одометр полноприводной «субару» показывал пробег в 185 тысяч миль, и 12 тысяч миль она проехала после последней смены масла. Когда Дана возила на этой машине мальчишек по городу, пришлось вспомнить о почтенном возрасте «старушки». У второго автомобиля — «хонды-аккорд» — барахлил указатель масла, а резина на задних колесах была стертой.

— Прошу прощения, что машина грязная, — сказал Кит, ощущая неловкость, когда они усаживались.

Бойетт промолчал и поставил палку между ног.

— Пристегиваться сейчас обязательно, — сообщил пастор, вытаскивая свой ремень безопасности. Бойетт вновь не отреагировал. В наступившей тишине Кит вдруг осознал, что путешествие началось. Рядом сидел пассажир, и они оба не знали, долго ли продлится их поездка, — несколько часов или несколько дней.

Машина тронулась, и Бойетт все же пристегнулся. Они сидели, почти соприкасаясь локтями, и Кит уловил запах пива.

— Тревис, а ты вообще много пьешь?

Бойетт дышал глубоко и ровно, будто движение успокаивало его, и он чувствовал себя в безопасности в закрытой машине. Как обычно, он выдержал паузу секунд в пять, прежде чем ответить:

— Да нет, пастор, я мало пью. Мне сорок четыре года, из них больше двадцати трех прошли за решеткой, а там не было ни салунов, ни баров, ни стрип-клубов, ни круглосуточных закусочных. В тюрьме спиртного не бывает.

— Но сегодня ты выпил.

— У меня завалялась пара долларов, и я зашел в бар при гостинице и заказал пива. Там работал телевизор, и я посмотрел репортаж о казни Драмма в Техасе. Они показали его фотографию. Должен признаться, пастор, это сильно меня впечатлило. Я совсем раскис, стал каким-то жалостливым, а когда увидел его лицо, то чуть не задохнулся. Заказал еще пива и смотрел, как стрелки часов приближаются к шести. Я решил нарушить режим и поехать в Техас. Сделать, то, что следует.

Кит держал в руках сотовый.

— Мне надо позвонить жене.

— Как она?

— Все в порядке. Спасибо, что спросил.

— Она такая красивая!

— Забудь о ней! — Кит пробурчал несколько неуклюжих фраз в телефон и захлопнул его крышку. Машина быстро мчалась по безлюдным улицам Топеки. — Итак, Тревис, наш план — проделать долгий путь в Техас, где ты встретишься с властями, расскажешь всю правду и постараешься остановить казнь. Полагаю, в самом ближайшем будущем тебе придется показать властям, где тело Николь. И это, конечно, закончится твоим арестом, тебя поместят в техасскую тюрьму. Тебе предъявят обвинения в куче преступлений, и ты уже никогда не выйдешь на свободу. У нас такой план, Тревис? Мы друг друга понимаем?

Тик. Пауза.

— Да, пастор, план именно такой. Но это все не важно. Я умру к тому времени, как большое жюри вынесет приговор.

— Я не хотел ставить вопрос так.

— И не надо, мы оба это знаем, но я бы предпочел, чтобы никто в Техасе не узнал про мою опухоль. Я заслуживаю того, чтобы меня обвинили в этом убийстве. Все в порядке, пастор.

— В каком смысле «все в порядке»?

— Со мной, пастор. После того как я увижу Николь и извинюсь за то, что с ней сделал, я буду готов ко всему, включая смерть.

Кит дальше ехал молча. Ему предстояло очень долгое путешествие с этим парнем — практически плечом к плечу — часов десять или двенадцать, и он надеялся, что по прибытии в Слоун еще сохранит рассудок и не станет похожим на Бойетта.

Пастор поставил машину за «хондой» и сказал:

— Тревис, насколько я понимаю, у тебя нет ни денег, ни одежды, ничего.

Тот хмыкнул и, воздев руки, ответил:

— Я перед вами, пастор, со всем имуществом, которое нажил в этом бренном мире.

— Так я и думал. Подожди здесь. Я вернусь через пять минут. — Оставив двигатель включенным, Кит поспешил в дом.

Дана была на кухне: упаковывала сандвичи, чипсы, фрукты — все, что нашлось в доме.

— Где он? — спросила она, увидев мужа.

— Ждет в машине.

— Кит, неужели ты действительно решил поехать?

— А разве у меня есть выбор, Дана? — Он принял решение и теперь был готов к бурной сцене с женой и к риску, которым была чревата поездка. — Мы не можем сидеть, ничего не делая, если знаем, кто настоящий убийца. И этот убийца сейчас в машине.

Дана завернула очередной сандвич и сунула в маленький контейнер. Кит взял объемистую хозяйственную сумку и прошел в спальню. Для своего нового приятеля Тревиса он прихватил пару старых брюк в стиле милитари, несколько футболок, носки, нижнее белье и новую толстовку. Потом сменил свою рубашку, нацепил белый пасторский воротник, надел синий спортивный пиджак и упаковал несколько личных вещей в спортивную сумку. Вскоре он снова вернулся на кухню, где Дана стояла, облокотившись на мойку и воинственно скрестив руки на груди.

— Ты совершаешь огромную ошибку! — заявила она.

— Возможно. Но моей вины в этом нет. Это Бойетт выбрал нас.

— Нас?

— Хорошо, он выбрал меня. У него нет другой возможности добраться до Техаса, и я ему верю.

Дана выразительно возвела глаза к потолку. Кит бросил взгляд на часы на микроволновке. Он спешил, но понимал, что жене следует дать выговориться.

— Как ты можешь ему верить? — спросила она.