Стены молчания - Филип Джолович Страница 42

— Прости, — сказал я и понял, что думаю о своем последнем разговоре с отцом, когда он звонил мне из Бомбея. Оказывается, можно убить кого-то, ничего не делая. Умереть из-за убийственного игнорирования.

— Тебе не за что извиняться. — На меня смотрели черные очки.

— Я осознала, что все, связанное с Джей Джеем, было сумасшествием, — сказала Кэрол. — Было время, когда я любила его. Но потом он напугал меня, люди, окружающие его, испугали меня. Мы разорвали отношения. Но он заставил меня вернуться, и уйти во второй раз было гораздо сложнее.

Второй раз? Свидания, Кэрол, свидания. Совпадало ли это с ее изменяющимся отношением ко мне за все эти годы?

— Если бы о нас узнали, — сказала она, — это навлекло бы на нас большие беды. Ведь Джей Джей был женат. «Джефферсон Траст» не любит адюльтеров. Поэтому это должно было кончиться. Мне пришлось много работать, чтобы сделать карьеру, тем более я охладела к Джей Джею. Но все равно уйти было сложно. Просто уйти.

— Понимаю.

— Нет, ты не понимаешь, ты не можешь понять. — Кэрол снова села и взяла мою руку. — Боже мой, что я наделала!

— У тебя была связь с Джей Джеем. Ты порвала с ним. Он умер. Ты же сама сказала, что у него была масса других проблем. Не вини себя.

— Я имею в виду, что я сделала тебе.

Кэрол сделала меня счастливым. В худшую неделю, какая только была за последние пять лет, она сделала меня счастливым.

— Ты сделала больше, чем я мог бы сказать, не уподобляясь подростку. Все хорошо. Ну, кроме Бомбея. Это была медвежья услуга, но ты ведь желала добра мне.

— Я использовала тебя, чтобы защитить себя.

— Ты не использовала меня, Кэрол.

— Нет, использовала. Когда я попыталась порвать с Джей Джеем во второй раз, он не захотел даже слушать меня.

— Если бы ты попыталась отшить меня, я бы тоже противился этому.

— Ты можешь просто выслушать меня? Джей Джей не хотел мириться с моим решением. Поверить в то, что я настроена решительно, он мог только в том случае, если бы у меня был кто-то еще.

— А у тебя был кто-то еще?

Кэрол сделала паузу:

— Можно сказать, что да, но на самом деле я еще не встречалась с этим человеком.

— Ты имеешь в виду, что у вас еще ничего не было?

— Да.

Я простонал:

— Ты сказала ему, что встречаешься со мной.

— А ты умный.

— Нет, я не умный. Я идиот, — пробормотал я, замерев на месте. Я был теми кусачками, с помощью которых Кэрол порвала с Джей Джеем, я был планом ее побега из лагеря по имени Джей Джей.

— Вот почему Джей Джей пригласил меня на свое самоубийство.

— На мой взгляд, именно поэтому.

— И поэтому он записал машину на меня. И украл у меня пятьдесят тысяч баксов. И сделал меня должником на 950 000 долларов.

Он, должно быть, очень сильно любил Кэрол и так же сильно ненавидел меня.

Но тогда зачем понадобилось заваривать такую кашу? Все, что было связано с Джей Джеем, было грандиозно, поэтому он не хотел уйти из жизни нытиком.

Кэрол сняла очки.

— Я расскажу копам, страховщикам и людям в «Клэй и Вестминстер» о том, что произошло. Я расскажу любому, кто захочет это услышать. Прости меня, Фин. Если бы я только знала, во что это выльется, я нашла бы какой-нибудь другой способ уйти от Джей Джея.

Мне надо было прочитать ту надпись на стене. Этот подлец с баллончиком краски знал, что это произойдет. Дерьмо действительно существует.

— А что будет с тобой, если ты им все расскажешь? — спросил я.

— Я не знаю.

А я знал. «Джеферсон Траст» уволит ее. В качестве объяснения причин расторжения контракта напишут: «Уволена за связь с женатым мужчиной, который убил пятнадцать человек и очернил уважаемого юрисконсульта». Больше она уже не сможет найти новую работу.

Я посмотрел на Кэрол. Она рыдала. Я обнял ее.

— Я не уверен, что твой рассказ облегчит мое положение. Подумай сама. Когда выяснится, что мы вместе, нас разорвут на куски, скажут, что мы все подстроили и задумали что-то еще более ужасное.

Кэрол отодвинулась от меня и протерла глаза:

— Им не нужно знать о нас.

— Такие вещи обычно всплывают в самом конце. Так и будет, если расследование продолжат. А я не хочу, чтобы мы стали призраками.

Кэрол провела рукой по моему лицу:

— От меня одни неприятности. Я поговорю с полицией, и тогда у тебя все наладится.

Она не доставляла неприятностей. Во всяком случае, я точно знал, что все было не так просто. Ни Манелли, ни пресса, ни страховщики и, конечно же, ни Миранда Карлсон не поверят в ее откровения. Мне необходимо доказать, что во всем виноват Джей Джей. Слезное признание Кэрол не сработает.

— Твоя карьера важна для тебя? — спросил я.

Кэрол кивнула.

— Иногда мне кажется, что карьера — это все, что у меня есть. По-моему, это мое призвание. Мои родители ни богаты, ни умны, и, когда я закончила Гарвард, они прыгали от радости. Когда я присоединилась к «Симпсон Фэтчер», они обрадовались еще больше. А когда я попала в «Джефферсон Траст», мне показалось, что они сойдут с ума от счастья. — Кэрол рассмеялась. — Но не только они были счастливы. Я чувствовала себя прекрасно и гордилась тем, что у меня все так получилось. Конечно, я не должна тебе этого говорить, но я не знаю, как жить, если я потеряю все это.

— Тогда подожди, — сказал я. — Не предпринимай ничего. Не говори никому. Работай над проектом «Бадла». Когда мы поедем в Бомбей, ты все сообщишь оттуда. Хорошо?

— Но что будет с тобой, с процессом против тебя, что делать с займом, оформленным на тебя?

— «Шустер Маннхайм» работает над этим.

Хотел бы я увидеть, как Пабло Точера проливает кровавый пот за меня. У меня была схема. И правда была на моей стороне. Тогда почему я не чувствовал уверенности, которую хотел изобразить?

Кэрол выпрямилась и одернула юбку:

— Ты знаешь, Джей Джей был щедрым. Он много занимался благотворительностью. Он был даже патроном школы в Бомбее.

Для меня уже не существовало хорошего Джей Джея. Я не хотел обижать Кэрол, но я также не хотел, чтобы об этом подлом Джей Джее говорили хорошие вещи.

— Благотворительностью занимаются либо для того, чтобы прославить себя любимого, либо для того, чтобы загладить вину. Не так много людей, искренне желающих помочь, — я не знал, было ли это правдой, я сам никогда не занимался благотворительностью, только изредка давал доллар бродяге, но мое заявление прозвучало очень убедительно.

— Я узнала, что эмоции и мотивации — очень сложные вещи, — сказала Кэрол.