Секрет Пегаса - Грег Лумис Страница 42

— Ты это знаешь или прочитал в путеводителе?

— Где ближайшее метро? Знаю. Когда-то я довольно долго жил здесь.

Она кивнула, обдумывая услышанное.

— Спасибо за совет.

— Пустяки.

— Все равно. Спасибо, что беспокоишься.

Дверь вновь закрылась, и Лэнг опять остался один. Ему пришла в голову неожиданная мысль. По-английски можно было сказать, что человек счастлив. Или стал счастливым. По-немецки — человек делается счастливым. Это языковое различие было как-то связано с национальным характером. Рейлли решил, что когда-нибудь нужно будет разобраться в этом подробнее.

2

Лондон, Сент-Джеймс

Через полчаса Лэнг вышел из универмага «Фортнум и Мейсон», открыл купленный там новый зонтик и поблагодарил швейцара в цилиндре, который придержал для него дверь. Зонтик должен был служить не только для защиты от бесконечного моросящего дождя, но и для того, чтобы Рейлли не выделялся из толпы. Лондонцы точно так же прятались под зонтами, заполняли тротуары и дожидались, когда же остановится поток автомобилей, чтобы перейти через улицу.

Справа просвечивали сквозь дождь, приплясывали, отражаясь на мокром черном асфальте, кроваво-красные огни Пикадилли-серкус. Двухэтажный автобус загородил, потом вновь открыл статую Эрота, древнегреческого бога любви, который вот уже целый век красовался в центре площади.

Автобусы, грузовики и легковушки, то и дело гудящие, наконец-то остановились. Лэнг, не успевший привыкнуть к тому, что, переходя дорогу, здесь нужно смотреть не налево, а направо, сошел на проезжую часть перед ярко-красным «мини-купером». Водитель, подстриженный под «битлов» [56], громко кричал что-то в сотовый телефон, зажав сигарету в уголке рта. Обогнув сзади «Ровер» и два японских мотоцикла, Лэнг достиг противоположной стороны улицы.

Пройдя полквартала налево, он оказался на Олд-Бонд-стрит. На стене дома номер 12 Рейлли увидел вывеску: «Майк Дженсон. Антиквариат, диковины и т. п.». Лэнг толкнул дверь и вошел.

3

Лондон, Уэст-Энд

В нескольких милях от Пикадилли, в Уэст-Энде, какой-то мужчина наблюдал за множеством черно-белых телевизионных экранов, на которых мелькали, непрерывно сменяясь, эпизоды жизни улиц города. Время от времени какая-то картинка застывала, то или иное лицо выделялось светлым ореолом, после чего контролер давал или не давал компьютеру команду проанализировать портрет.

Мало кто из обитателей Лондона знал, что, пока они путешествуют на работу и обратно, бегают по делам из конторы в контору или просто разглядывают витрины магазинов, их лица в среднем раз сорок на дню сравнивают с изображениями, хранящимися в базе данных. Камеры установили для борьбы с террористами ИРА [57]. Тысячи этих штучек, натыканных по всему городу, мало отличались от обычных камер наблюдения, которые устанавливают в универмагах. Они поставляли лондонской полиции бесчисленное количество изображений, которое стражи порядка чисто физически не могли внимательно изучать.

Но в эпоху передовых технологий на помощь пришли компьютерные программы обработки изображений. Лицо, попавшее в поле зрения, можно изучить по целому ряду параметров: по расстоянию между глазами, по длине носа и так далее, и тому подобное. Когда физиономия, замеченная камерой, опознавалась как имеющая сходство с фотографией, хранящейся в базе данных, включалось оповещение, и на особом мониторе появлялось сообщение о том, где находится подозрительный субъект.

Важнейшие элементы строения лица человека — форму скул, нижней челюсти, носа — можно изменить лишь хирурическим путем или в результате серьезной травмы. Поэтому компьютер в большинстве случаев способен отбросить менее значимые изменения внешности, такие как отпущенные или подстриженные волосы, большая или меньшая, по сравнению с исходным фото, полнота и даже возрастные явления, сказывающиеся сильнее всего.

Поскольку никакое правительство ни за что не откажется от единожды обретенных средств контроля за гражданами, лондонская полиция решила, что после достижения зыбких соглашений с террористами камеры убирать не стоит. Лучше позволить той незначительной части общества, которая знает о существовании и предназначении системы видеонаблюдения, спокойно позабыть о ней. Изредка этот вопрос поднимался, и власти тут же указывали на то, что благодаря наличию камер в неблагополучных местах удается задерживать многих нарушителей законов. Снять оборудование для ви-деонаблюдения из фешенебельных районов и оставить его в других означало бы нарушить справедливость, исстари почитаемую британцами, и, что еще вероятнее, спровоцировать политическую бурю в городском совете. Те же немногочисленные граждане, которые пытались публично заявлять о недопустимости вторжения в личную жизнь, получали клеймо анархистов, не желающих заботиться о безопасности сограждан.

Аналогичную технологию с успехом использовала полиция города Тампы, штат Флорида, при проведении «эксперимента» по выявлению девятнадцати, если не меньше, человек с преступным прошлым среди массы болельщиков, приехавших на розыгрыш Суперкубка по футболу [58]в 2001 году.

Лондонская полиция ни за что не призналась бы в том, что системой видеоконтроля могут воспользоваться посторонние, как в данном случае.

Именно такой посторонний, не имеющий никакого отношения к полиции человек наблюдал сейчас за изображениями на экранах.

Входя в магазин, Лэнг Рейлли повернулся, дав возможность камере, скрытно закрепленной на соседней крыше, разглядеть себя и в фас, и в профиль. Наблюдатель остановил изображение на одном из экранов, взглянул, прищурившись, на лицо, выделенное ореолом, и набрал номер на сотовом телефоне.

— Вы были правы, — сказал он. — Он обнаружился у Дженсона. Как прикажете поступить?

Выслушав ответ, тот человек, не говоря больше ни слова, нажал на кнопку разъединения и тут же набрал другой номер.

— Рейлли у Дженсона, — произнес он, не представившись. — Позаботьтесь, чтобы все, включая самого Дженсона, было как следует зачищено. Нет, этот пункт меняется. Рейлли нам нужен живым — необходимо выяснить, что ему известно.

4

Лондон, Олд-Бонд-стрит

Звякнул колокольчик, и Лэнг вошел в магазин — помещение примерно двадцать на двадцать футов. Картины маслом и акварелью, казалось, распихивали друг дружку, сражаясь за каждый дюйм площади простых оштукатуренных стен. Батальоны мебели темного дерева выстроились стройными рядами по росту, разделив комнату на аккуратные каре, как это всегда было свойственно британской пехоте. Пахло лимонным маслом.