Дело о живых мишенях - Александр Ковалевский Страница 40

— Где это ты всему так научилась? — поинтересовалась Илона.

— У нас здесь инструкторы хорошие, — ответила Ника. — А сейчас я тебе еще покажу, как спускаться со стены по веревке. Эта альпинистская техника может пригодиться, если, например, надо быстро спуститься с крыши. Главное в нашем деле — это вовремя смыться, поэтому о пути отхода с позиции надо позаботиться заранее и все до малейших мелочей продумать и просчитать. Чтобы не получилось так, что в критический момент тебе не хватит до земли веревки.

— Вообще-то я высоты боюсь, — призналась Илона.

— Это нормально. Я тоже поначалу боялась, и у меня от страха коленки подкашивались, стоило мне подойти к краю крыши. А когда убедилась в надежности снаряжения, страх высоты как-то сам прошел. Чего бояться, если ты никуда с веревки не денешься, и нужно только правильно вставить ее в спусковое устройство — и спуск будет абсолютно безопасным. Впрочем, ты сама сейчас все увидишь своими глазами. Для начала мы потренируемся на «шведской лесенке», и только когда ты освоишься со снаряжением и научишься контролировать скорость спуска, тогда попробуем спуститься с крыши нашего спортзала. В общем, пока есть время, проведу с тобой такой себе экспресс-курс спецназовской подготовки. Задание нам с тобой предстоит очень непростое, и надо быть готовым к любым экстремальным ситуациям.

— Да, конечно, — согласилась Илона.

Чем больше она общалась с Никой, щедро делившейся с ней своими профессиональными секретами, тем больше доверия она к ней испытывала.

* * *

Больше всего в жизни мультимиллиардер Рашид Тимурович Мамедов боялся болезней и покушения. «Я не хочу умирать», — как-то сентиментально признался он одной журналистке и поразился пришедшей ему в голову мысли, что даже самые огромные деньги еще никого от смерти не защитили, скорее наоборот, большие деньги притягивают смерть! А ведь как нелепо умирать при его-то миллиардах! Это простым смертным легко не думать о смерти, потому что простым смертным райские блага при жизни недоступны. Да разве то нищенское существование, которое влачат те же шахтеры, спускающиеся каждый день в угольный ад добывать для него «черное золото», можно назвать жизнью? А вот ни дня в своей жизни не работавший Рашид живет, как в раю, и мысль, что когда-то ему придется покинуть этот рай и лечь, как простому смертному, в сырую землю, пусть и в роскошном гробу, была для него невыносимой.

Не забывал Рашид заботиться и о своем драгоценном здоровье. Утром и вечером обливался холодной водой. Зимой ходил по снегу босиком, а если лето, то с утра пораньше на травку, пока не сошла роса. По придуманному им самим ритуалу нужно было немного постоять, чтобы произнести волшебные слова. Рашид искренне надеялся, что всемогущий Аллах услышит его и оградит от завистливых людишек, желающих зла ему — самому богатому в стране человеку, для которого цель жизни была уже не в приумножении своих капиталов (миллиардом больше, миллиардом меньше, не в деньгах же, в самом деле, счастье), а в том, чтобы прожить с этими капиталами как можно дольше. Липкий страх, что когда-нибудь за все придется платить по счетам, отравлял его сытое существование, и этот страх возник не на пустом месте.

Сколько переживаний и нервов ему стоил один только обнаруженный ментами «колодец смерти», из которого извлекли на свет божий полуистлевшие трупы бизнесменов, с чьих предприятий он сегодня денно и нощно богател. Хорошо еще, что расследовал это дело его земляк прокурор, которому и раньше было невдомек, что за необъяснимые явления происходят в бизнесе, когда активы предприятий, многие из владельцев которых были либо убиты, либо пропали без вести, перешли к Мамедову, а уж теперь, когда Рашид Тимурович обзавелся депутатской неприкосновенностью, тем более никто под него глубоко копать не будет. Но все равно неспокойно было у него на душе. Однажды он услышал в каком-то телесериале фразу: «Количество охранников на скорость пули не влияет», и после этого ему везде стали мерещиться киллеры. Он уже пережил в своей жизни не одно покушение, так что паранойя у него возникла не на пустом месте.

То было время разборок «по понятиям» на «стрелках», закончившихся для многих любителей быстрого обогащения на кладбище. Рашид свою «трудовую» деятельность начал с карьеры карточного шулера, «каталы», так на воровском жаргоне называлась его первая «профессия». Картишки для юного Рашида были не просто развлечением. Сколотив свою первую бригаду из партнеров по карточным играм, он по молодости неплохо зарабатывал себе картами на жизнь. Начав развивать игорный бизнес с железнодорожного вокзала, Рашид вскоре перебрался в нелегальное казино в ДК, а потом стал со своей выездной бригадой «катал» выезжать в Москву и Сочи и всегда возвращался с большими по тем временам деньгами.

И хотя это был самый безобидный период в истории становления его клана, Рашид скрывал его, как и свое рэкетирское прошлое, когда он был рядовым членом банды рэкетиров и «грабил награбленное» — отбирал излишки у цеховиков ^[8], занимавшихся подпольным производством. Вспоминая те лихие годы, Рашид сам удивлялся, как ему удалось выжить в жесточайшей войне за передел собственности в регионе.

Родившись в Богом забытом шахтерском поселке, неприметный щупленький мальчик по имени Рашид еще в школьные годы решил, что отбойный молоток — не для него. Пусть другие в шахте горбатятся, а он и в картишки может срубить себе деньжат по-легкому. Карьера карточного шулера, однако, не казалась ему пределом мечтаний. На праздную жизнь хватало, но не видел он в профессии «каталы» перспективы. Риск велик, а барыши — когда как повезет. Переквалифицировался в рэкетиры — доходы стали стабильнее, но небезопасное это было занятие — снимать дань с цеховиков. Постоянные «стрелки-разборки». Романтика, конечно, но схлопотать пулю в живот на какой-нибудь очередной разборке Рашиду как-то не сильно хотелось.

И вот наконец простому татарскому пареньку с ехидным прищуром чуть раскосых глаз, ничего в жизни не умеющему, кроме как работать кулаками, вдруг свезло так свезло. «Крестный отец», у которого он был правой рукой и отвечал за «силовой блок», решавший спорные вопросы с конкурентами, испарился в буквальном смысле этого слова — после взрыва заложенного в VIP-ложу стадиона фугаса босса Рашида опознали по часам на оторванной руке, зависшей на дереве. Остальные же части тела распались на молекулы. Так Рашид, которому в ту пору не исполнилось и тридцати, получил в наследство целую бизнес-империю. После ликвидации главаря империя эта, правда, трещала по всем швам. Подхватить чуть было не упавшее знамя клана Рашиду позволили высокий авторитет и железная воля. С такими качествами он был прирожденным лидером, склонным к проявлению особой жестокости, и в любой стае Мамедов быстро становился вожаком. Его взрывного характера боялись и бритоголовые братки, и прикормленные им высокопоставленные менты с прокурорами.

Сегодня уже никто не возьмется утверждать, будто бы Рашид Тимурович собственноручно закапывал конкурентов в земной шар, однако преграды на его пути исчезали как-то сами собой, и бизнес расстрелянных киллерами предпринимателей каким-то странным образом становился бизнесом Рашида Мамедова. Наметив для себя цель, он всегда добивался желаемого, даже если для этого приходилось шагать по трупам. Если с конкурентом не получалось договориться по-хорошему, он действовал по принципу: «Убей два десятка бизнесменов, а дальше — естественный прирост капитала».