Фонд - Уэс Демотт Страница 40

Он был кулачным бойцом. И этому соответствовало его громоздкое тело. Ему больше всего на свете нравилось причинять людям боль, помимо, наверное, извлечения девочек-подростков из их шелковых трусиков. Но и в подобном случае выбирать было бы очень сложно.

Его склонность к насилию стоила ему работы в столичном полицейском управлении, а может быть, и работы в «Диллон», если бы не большая услуга, которую он оказал компании. Он убил одного из предателей компании, еще будучи полицейским, и сумел представить это как необходимую самооборону. Произошла обычная остановка транспортного потока, после которой раздался неистовый призыв по радио о помощи. Однако к тому времени, когда эта помощь появилась, он успел выстрелить подозреваемому четыре раза в лицо и сунуть в руку убитого пистолет, который в таких случаях обычно выбрасывается. Версия Мартина сошла даже при том, что «предатель» был известен как весьма миролюбивый человек.

То дело было простым – короткое преследование, а затем убийство, точно, как нравилось Мартину. Дерьмо, творящееся сейчас, напоминало игру в кошки-мышки, то есть было таким делом, которое действовало ему на нервы. Из-за этого Питера Джеймисона Мартин целую ночь провел в темном, кишащем тараканами складском помещении, наблюдая за квартирой Корли. Затем провел много часов в своей машине, бросал свирепые взгляды на любопытных прохожих, вел журнал наблюдения и расходовал одну за другой фотопленки, делая снимки. И то и другое вызывало у него отвращение. И то и другое могло прекратиться, стоило только убить Джеймисона.

Он проследовал за Джеймисоном до музея, удивляясь, откуда Кейн знал, что он туда пойдет. Кейн – человек по-настоящему поразительный. Информаторы у него повсюду. Они позволяют ему поддерживать свой статус самого выдающегося мордоворота в организации. Порой Мартин фантазировал – не часто, а оставаясь в одиночестве по ночам, может быть, сидя в автомобиле, представляя себя таким, как Кейн: умным, умелым, быстрым и скрытным, смертельно опасным.

Мартин, разумеется, кумира из него не творил. Его кумир – он сам. Кейн всего лишь источник вдохновения.

Джеймисон вышел из музея и побрел по улице в сторону Мартина.

– Не очень умно, – пробормотал Мартин неизвестно кому. – Вышел тем же путем, каким вошел. Я бы исчез через заднюю дверь или через окно. Научиться от него нечему. Я мог бы завалить его в любой момент и освободиться от этого поганого дежурства.

Внезапно подумалось, что это хорошая идея. Мартин не спал всю ночь, пил кофе, равно как и большую часть предыдущих суток, и понимал, что его мысли могут быть и не совсем правильными. Так какой же он получил приказ? Не убивать Джеймисона, если в этом не возникнет необходимости?

Он вывалил свое тело спортсмена-тяжеловеса из казенной машины и пошел по тротуару, находясь примерно в половине квартала позади, но, черт побери, ведь Джеймисон уже заметил его! Мартин видел, как он чуть повернул голову и с полсекунды рассматривал лица всех прохожих. Мартин попался. Он почувствовал на себе долгий взгляд Джеймисона. Очень долгий по меркам наружного наблюдения. Может быть, пару секунд. Достаточно большой срок и достаточно смелый взгляд, чтобы можно было решить, что условия их встречи, какими бы они ни были, для Джеймисона вполне приемлемы.

Мартина удивило и поразило бесстрашие Джеймисона. Возбудило его. Если повезет, это могло бы превратиться в настоящее противоборство. Не еще одно неравное противостояние между ним и каким-то там бумагомаракой, а честная борьба, если таковая в его случае вообще существовала, то есть борьба между ним и парнем, который был к ней готов не хуже его самого. Джеймисон в самом деле выглядел готовым к стычке, так что Мартин получил шанс слегка порисоваться. Вот здорово!

«Что за черт? Джеймисон сошел с ума, что ли? Что это он делает?»

Джеймисон не имел понятия, кто этот здоровый негодяй, но догадывался, что он из другого монастыря и соответственно имеет другой устав. Надо сбить его с ног, вышибить из него любую информацию и использовать ее для освобождения Мелиссы.

Мужик очень большого роста, и его легко заметить. Шесть, семь, а может, и восемь футов и весит триста фунтов. Гигант по большинству мерок, но Джеймисон решил, что сможет справиться с ним без помощи своего «неуправляемого психа». Справиться сразу, но осторожно – как хирург.

Джеймисон обернулся и остановился на тротуаре, полном людей, в наиболее шумном месте, где рабочие разбирали кирпичное здание. Люди бормотали что-то, бросали сердитые взгляды, с трудом обходя его, образовав в скором времени поток, подобно тому как река обтекает небольшой островок. Он ждал.

Громила остановился и глупо уставился на Джеймисона, когда тот, не скрывая, стал его разглядывать. Он внимательно посмотрел назад. Оба они оставались на своих местах, разделенные сотней футов и несколькими сотнями людей. Звуковое сопровождение этому стоп-кадру обеспечивали пневматические отбойные молотки и автомобильные сирены. В конце концов глупое выражение лица здоровилы поменялось на вульгарное и примитивное. Громила направился к Джеймисону.

Джеймисон ждал, наблюдал за руками мужчины и его походкой, высматривал, есть ли у него оружие или какие-то слабые места, но не обнаружил ни того, ни другого. Он подходил ближе, ближе… Здоровяк замедлил шаг. Теперь их разделяли всего десять футов. Верзила, похоже, удивился, поскольку Джеймисон не сходил с места. Еще медленнее – восемь футов, шесть, четыре… Громила остановился в трех футах. Это расстояние вытянутой руки, руки огромной. Бицепсы у него двадцать пять, а то и тридцать дюймов в объеме. Черт побери, какая разница! Теперь это не имело значения, потому что полновесный удар этих ручищ мог убить Джеймисона на месте. Поэтому он принял единственно правильное решение – пошел на мужчину и встал, почти касаясь его груди.

Гримаса – теперь уже, несомненно, удивления, а не глупости – исказила огромную морду громилы. Грудь размером с кресло-качалку втягивала в себя воздух наподобие огромного насоса, который, казалось, лишил квартал половины кислорода.

Джеймисон встал на цыпочки, пытаясь оказаться на уровне глаз гиганта.

– Где Мелисса?

Верзила, должно быть, провел одну из своих прежних жизней в образе хамелеона. Его физиономия то превращалась из удивленной в глупую, то возвращалась в исходное состояние. Сейчас она находилась в фазе глупости.

– А?

– Не акай мне, задница вонючая. Где Мелисса?

Громила улыбнулся и, черт побери, сделал это довольно быстро для такого большого человека. Он отставил правую ногу назад, уточнил расстояние, сжал кулаки и начал раскачиваться.

Джеймисон не дал ему возможности осуществить задуманное. Подобно тени он сделал шаг, удерживая дистанцию в один фут, потом ударил правым локтем гиганту по переносице, резко, сильно и быстро, как электрическим током. Хряп! Потом повторил то же самое, только с противоположной стороны, не желая слишком долго оставлять свои ребра незащищенными.

Из носа верзилы брызнула кровь. Толпа зевак отшатнулась назад. Здоровяк слегка пострадал, но, похоже, ничего против этого не имел. Он улыбнулся, потом медленно провел по лицу своей громадной лапой, измазав пальцы кровью и оставив четыре чистые полосы на окровавленной щеке. Потом навалился на Джеймисона, как медведь, зажав его своими огромными ручищами.