Эхо - Майнет Уолтерс Страница 40

— По-моему, ты говорил, что у тебя там и пожрать-то нечего, — вспомнил Терри.

— И не обманул. Но мы сегодня купим какие-нибудь готовые блюда, а уж завтра достанем и индейку.

— Но только ты же на самом деле не хочешь этого. Ты приглашаешь меня только потому, что Лоренс обозвал тебя никудышным отцом, и ты стараешься исправиться.

— Верно. Но я уже думал об этом. Так каким будет твой ответ? — Он посмотрел на опущенную голову юноши. — Послушай, маленький несчастный бедолага, ведь до сих пор я старался сделать для тебя все, о чем ты просил. Ну, хорошо, я ничего не знаю о том, как надо воспитывать детей, но маленькое «спасибо» от тебя за все мои усилия я, по-моему, все же заслужил.

Неожиданно Терри расплылся в улыбке и поднял голову:

— Спасибо, папуля. Ты вел себя превосходно. А как насчет того, чтобы сегодня прикупить каких-нибудь индийских кушаний?

В глазах Терри сверкнул и тут же исчез огонь победы. Но все произошло так быстро, что Дикон не успел ничего заметить. Однако это не ускользнуло от Лоренса. Будучи и старше, и мудрее, он уже давно ожидал этого момента.

* * *

Лоренс вежливо отказался от предложения Дикона подбросить его до дома, но взял у него ислингтонский адрес на тот случай, если его вызовут в полицию. Адвокат посоветовал Терри во время своего пребывания в гостях поразмыслить над тем, так ли уж ему хочется возвращаться на свой склад. Он предупредил парня, что все равно его настоящее имя и возраст всплывут на поверхность, если дело Деннинга дойдет до суда и юноше придется выступать свидетелем. Поэтому, подчеркнул Лоренс, следует подумать и о том, чтобы вернуть себе свое законное имя, при этом ничего не потеряв, прежде чем это будет сделано насильственно. Затем он попросил Терри вызвать ему такси по телефону, находящемуся у стойки бара, и, когда тот отошел на приличное расстояние, принялся упрекать Дикона в наивности:

— Прошу вас, сохраняйте здоровый скептицизм, Майкл, — поучал он. — Помните о том образе жизни, которого приходилось придерживаться Терри. Не забывайте и о том, что вы практически ничего не знаете об этом молодом человеке.

Дикон попытался улыбнуться:

— А я-то боялся, что вы сейчас начнете уговаривать меня сразу же принять его, как родного сына, и всячески ублажать, окунув в мир любви и уважения. Ну, а что касается здорового скептицизма, то тут все в порядке. Это как раз то, чем я могу гордиться.

— О, я полагаю, вы не настолько тверды характером, как хотите казаться, мой дорогой. Пока что вы приняли все, рассказанное им, за чистую монету, не моргнув глазом.

— А вы полагаете, что он лжет?

Лоренс неопределенно пожал плечами:

— Во время нашей беседы он постоянно возвращался к теме гомосексуализма, и меня это несколько насторожило. Если вы действительно поселите его у себя на несколько дней, то будьте готовы к тому, что вас могут впоследствии обвинить в попытке изнасилования. И тогда вам ничего не останется, как заплатить столько, сколько этот мальчик от вас потребует.

Дикон нахмурился:

— Ну о чем вы говорите, Лоренс! Этот парень просто до смерти запуган этой темой: он даже стал походить на параноика. Да он меня к себе не подпускает даже на расстояние вытянутой руки. Я и дотронуться до него не могу, а вы меня устрашаете какими-то обвинениями в изнасиловании!

— В попытке изнасилования, дорогуша, — поправил адвокат. — А насчет его паранойи надо кое-что уточнить. Он успокоил вас своими речами, и вы уже подумали, что взять его к себе будет абсолютно безопасно. Однако на вашем месте я бы не был так в этом уверен.

— Тогда зачем вы подвигаете меня на такой поступок?

Лоренс вздохнул:

— Я этого не делал, Майкл. Я пытался убедить вас обоих в том, что Терри надо обязательно находиться под опекой. — Он смотрел в сторону бара, туда, где сейчас находился парень. Бармен пытался всучить ему телефонный справочник, но тот наотрез отказывался брать книгу. — Ну, скажите мне, какова будет ваша реакция, если он неожиданно начнет визжать, рвать на себе одежду и грозить при этом, что обязательно пожалуется кому-нибудь из соседей, что вы его держите у себя насильно и домогаетесь половой близости?

— Почему он должен себя так вести? — изумился Дикон.

— Я полагаю, что он так уже поступал раньше и прекрасно знает, что этот метод срабатывает на все сто процентов. Поэтому, раз уж вы решились на эксперимент, то я обязан вам немного приоткрыть глаза на возможные последствия.

— Великолепно, — пробурчал Дикон, устало опуская голову на руки. — Ну и что же, черт побери, я теперь должен сделать? Объявить этому маленькому негодяю, чтобы он катился на все четыре стороны?

Лоренс негромко рассмеялся:

— Боже ты мой! Как же вы близко к сердцу все воспринимаете! Наименее благородным, но наиболее разумным было бы вернуть его назад в полицию, чтобы им занялись социальные службы. Но теперь, когда вы пообещали ему провести праздники в своей квартире, это было бы слишком жестоко. Тем не менее, как говорится, кто предупрежден, тот вооружен. Я считаю, что вы, конечно, должны теперь сдержать данное вами слово, но идти всегда на один шаг впереди него.

— Как бы мне хотелось, чтобы вы, наконец, сами пришли к какому-то определенному решению, — заворчал Дикон. — Полминуты назад вы уверяли меня в том, что этот бедняжка собирается обчистить меня с помощью шантажа.

— Ну, одно другого не исключает. Помните, что ему в жизни не хватало любви, он необразован и еще не полностью сформировался как личность. Ему приходилось жить в сложнейших условиях и, естественно, он обучился кое-каким трюкам, чтобы добывать себе одежду, еду, напитки и наркотики. Истина же состоит в том, что, возможно, как раз вы и являетесь тем единственным человеком, который поможет ему вернуться к нормальной жизни и набраться ума.

— Да он меня за пояс заткнет, что касается ума и житейской мудрости, — мрачно констатировал Дикон.

— Что вы такое говорите! — забормотал Лоренс, вновь взглянув в сторону бара, где Терри, наконец, набрался храбрости и попросил бармена отыскать ему в справочнике телефон таксопарка. — У вас есть большое преимущество перед ним. Вы, по крайней мере, грамотны.

* * *

Попавшись в руки Фатимы, Барри не испытал ничего, кроме полного унижения. Эта женщина очень плохо говорила по-английски. Света в комнате, одновременно служащей и гостиной, и спальней, почти не было. Обеспокоенный Барри с тревогой смотрел на помятую постель, с которой, видимо, всего несколько минут назад поднялся предыдущий клиент. Затхлую атмосферу каморки, с ее восточным колоритом, еще больше, чем дымящиеся ароматные свечи на туалетном столике, подчеркивала сама женщина.

Средних лет, слегка полноватая, она вела себя так, словно действовала по расписанию, не теряя ни одной минуты. Пока Барри неуверенно представлялся, Фатима мигом раскусила, что перед ней девственник, и деловито посматривала на часы. Сам Гровер мучительно думал, как выпутаться из ситуации, не обидев при этом женщину.