Знак Наполеона - Джеймс Твайнинг Страница 40

Лез-Ули, предместье Парижа, 22 апреля, 19:03

— Кто это?

Арчи кивнул на настойчиво вибрирующий телефон Тома.

— Дженнифер. Вероятно, хочет назначить встречу, чтобы вернуть мне портфель.

— Ты ей не собираешься ответить?

— Не раньше чем с ней поговорит Анри.

Телефон замолчал на несколько секунд, а потом снова завибрировал.

— Настойчивая, — заметил Арчи.

— Возможно, она хочет поговорить о том, что случилось вчера вечером.

— А что случилось вчера вечером? — Дюма просунулся в промежуток между двумя передними сиденьями и схватил Тома за руку, разглядывая костяшки его пальцев.

— Там был один журналист. — Том понял, что от объяснений ему не отвертеться. — Мерзкий тип. Прилетел сюда за материалом для какой-то скандальной статейки. Она расстроилась. Этот идиот никак не мог заткнуться. Я ему врезал.

— Ты мой герой, Том, — пропищал Арчи, изображая женский голос, и расхохотался вместе с Дюма.

Том никогда не признался бы этим двоим, что действительно сочувствовал Дженнифер, когда Льюис засыпал ее наглыми вопросами. Он очень хотел бы, чтобы с ее лица пропало испуганное, потерянное выражение.

— Я думаю, она была более расстроена, чем благодарна, — предположил Том.

— Не так сильно расстроена, чтобы не взять твой портфель, — возразил Дюма и подмигнул: — Должно быть, ты дал этому журналисту отличный материал для статьи.

— Тебя веселит вся эта ситуация, да?

— А тебя нет?

— Дженнифер хороший человек. Кто знает, может быть, в другой жизни мы с ней… Мне не нравится использовать ее.

— Но это была твоя идея, — напомнил Дюма.

— Знаю. От этого еще хуже, — мрачно сказал Том.

— Завязывайте, ребята. Пора за дело.

Арчи указал на человека, открывающего ворота низкого здания на другой стороне улицы. Судя по висящей слева от двери табличке, то был главный офис «Лакомбр и сын» — компании, ответственной за систему кондиционирования в боксе «Моны Лизы».

— Сигнал есть? — кивнул Том на ноутбук, лежащий на коленях Арчи.

— Вроде порядок.

Том и Дюма вышли из машины и, миновав ворота, оказались во внутреннем дворе. Несколько покрышек были небрежно свалены в дальнем углу, рядом со старым мотоциклом, с которого было снято все, что только можно. На другой стороне заасфальтированного участка был припаркован синий фургон «рено» с логотипом и телефонами компании на кузове.

В приемной никого не было. По бокам от пустого кулера притулились два низких пластиковых стула. Плакаты с полуобнаженными женщинами были развешаны на воздушных фильтрах и кондиционерах, занимавших всю стену.

— Есть тут кто-нибудь? — крикнул Дюма по-французски, потом приложил большой и указательный пальцы к нижней губе и громко свистнул.

— Я могу вам помочь? — Мужчина появился в комнате одновременно с шумом сливающейся воды в туалете, поспешно вытирая руки о штаны.

— Кто вы такой? — резко спросил Дюма.

— Марсель Дютру, — нахмурился тот.

— Дютру. Марсель. — Дюма нарочито медленно записал имя. — Меня зовут Ален Гено. Это мой коллега, Марк Бергер. Мы хотели бы побеседовать с дежурным менеджером по вопросу национальной безопасности. — Дюма бегло показал просроченное удостоверение секретной службы, найденное в кармане старых брюк.

— Э-э-это я, — заикаясь, произнес мужчина, поспешно цепляя на нос очки. — До восьми здесь больше никого не будет.

— Отлично. — Дюма натянуто улыбнулся. — Дютру, у нас есть основания полагать, что террористы планируют использовать вашу систему кондиционирования помещений, для того чтобы ввести отравленный газ в здания правительства.

Том подавил улыбку. Дюма прекрасно знал, что слово на «т» было лучшим способом привлечь внимание людей. Кроме того, к сожалению, в наши дни такое предположение вовсе не казалось нереальным.

— Отравленный газ? — Глаза Дютру расширились.

— Именно. Мы знаем, что определенное количество правительственных агентств и организаций заключили с вами контракт. Нам необходимо знать, какие меры вы принимаете для обеспечения безопасности ваших систем.

— Конечно, — энергично кивнул Дютру. — Следуйте за мной.

Он провел гостей в офис, расположенный в глубине здания. Над головой, замигав, включились лампы дневного света, освещая большую комнату открытой планировки, с двенадцатью столами, расставленными в три группы, по четыре в каждой. Один из них был завален открытками и воздушными шарами — видимо, недавно здесь праздновали день рождения.