Легенда о Зодиаке - Влада Ольховская Страница 40

Чтобы проверить свою догадку, Анне нужно было встретиться с родителями Лизы. А это всегда тяжелый опыт — не только потому, что после ее смерти прошло совсем мало времени. Тут сколько бы ни прошло, все мало будет. Насколько ей было известно, Лиза была у них единственным ребенком. Уж не так ли выбирает своих жертв Аноним?.. Хотя нет, у Лолиты Мельничук остался младший брат, и его никто не трогал, а по Марианне Доброхотовой такой информации вообще нет.

Леон хотел поехать с ней, как обычно, но на этот раз она попросила его остаться. Уже по телефонному разговору Анна почувствовала, что родители погибшей злились на полицию. Как это часто случается с родственниками жертв нераскрытых преступлений, они считали, что следователи недостаточно стараются, топчутся на одном месте вместо того, чтобы искать преступника. Если бы сейчас, через несколько месяцев после смерти Лизы, к ним заявились еще два полицейских, задающих те же вопросы, что и раньше, они были бы настроены не слишком дружелюбно.

Поэтому Анна представилась психологом — консультантом полиции. А психологи с напарниками не ездят.

Леону пришлось на это согласиться, пусть и без энтузиазма. Но он настоял на том, чтобы привезти ее к дому Семеновых и дожидаться в машине.

Анна знала, что это будет тяжелый разговор — и тяжелая встреча. По-другому и быть не могло. Но Семеновы, нужно отдать им должное, справлялись с горем достойно. Они не перестали жить, хотя чувствовалось, что для этого им требуются определенные усилия. Они выглядели постаревшими на десятилетия, они не улыбались, и все в их доме было заставлено фотографиями Лизы, перетянутыми черными лентами. Но отец, насколько было известно Анне, не прекратил работать, а мать поддерживала порядок в квартире. Они ведь еще молоды… но уже недостаточно молоды, чтобы начать все с начала.

Они собрались на небольшой кухоньке. С другой стороны стола на Анну смотрели тени людей, которыми родители Лизы были раньше. С фотографии лучезарно улыбалась Лиза, молоденькая, выглядящая даже младше своих скромных лет и уверенная, что у нее все впереди.

— Появились подозреваемые? — требовательно спросил отец.

Анна догадывалась, что так будет. Все они хотят хоть какого-то прогресса в расследовании.

— Должен появиться. Я составляю психологический профиль убийцы для полиции.

— Уже и у нас до такого дошло, — невесело усмехнулась мать Лизы. — Раньше этим только американцы в своих фильмах увлекались!

— Да какой там профиль нужен? — вспылил отец. — Все с ним ясно — он просто псих! Непонятно, как полиция наша доблестная до сих пор не поймала такого безумца!

— Боюсь, все намного сложнее. У нас есть основания полагать, что он выбрал Лизу не случайно. Он намеренно пришел к клубу именно ради нее.

Анна редко готовилась к таким разговорам. Максимум — подбирала образ. Вот и сейчас она предпочла деловой костюм, минимальный макияж и темный парик-каре. Она должна была стать психологом, внушающим уважение.

Но она не продумывала слова, потому что правильных слов здесь нет. Все зависит от собеседника, от реакции людей. Сейчас она внимательно наблюдала за родителями жертвы и решила, что им необходим шок, встряска, способная пробить месяцами возводившуюся стену недоверия.

Это сработало: их подозрительность мгновенно перешла в удивление.

— Что?.. — прошептала мать. — Нашу Лизу?..

— Это еще не окончательная версия, но очень вероятная.

— Но за что?! Лиза была нашим солнцем. И не только нашим, ее все обожали, у нее не было врагов! Видели бы вы, сколько человек пришло на ее похороны!

Она не выдержала, разрыдалась, и муж обнял ее за плечи. Это был опасный момент — Анну могли попросить уйти. Но нет, отец Лизы продолжил разговор.

— У Лизы и правда не было врагов. Ей никто не угрожал.

— В убийстве никогда нет вины жертвы, — покачала головой Анна. — К сожалению, Лизе не нужно было делать ничего плохого, чтобы привлечь внимание преступника. Мы не можем угадать, что творится в мозгу убийцы. Об этом даже не думайте. То, что Лизе не угрожали, — важная информация. Это означает, что убийца не пытался выйти с ней на прямой контакт. Но это не отменяет возможности, что он за ней следил. Подумайте, пожалуйста, не появлялся ли рядом с Лизой кто-то подозрительный в последние недели перед тем, как… все случилось.

Как обычно, ее спокойный, уверенный тон сработал. Мать все еще всхлипывала, но истерика миновала. Оба теперь думали, напряженно вспоминали, не примелькался ли им кто-то.

Наконец отец ответил:

— Нет. Если бы я заметил рядом с ней кого-то подозрительного, я бы сразу к нему подошел. Но… нельзя сказать, что мы так много времени проводили рядом с ней. Она училась, мы работали. Но кто же знал?!

— Никто не мог знать, — поспешила успокоить его Анна. — Какие у вас были отношения с Лизой, достаточно доверительные? Я хочу сказать, если бы она заметила за собой слежку, она бы сообщила вам?

— Конечно, — твердо ответила мать. — Мы с ней всегда говорили… много. Может, мы и не проводили вместе сутки напролет. Но за ужином мы всегда общались, я знала, как у нее дела! Лиза, она… она была счастлива. Она ничего не подозревала!

— Да и парень этот ее, Николай, был хорошим, — добавил отец. — Он бы, как я, церемониться не стал, если б кто за ней бродил! Он даже там, в клубе… Он пытался ее заслонить, а потом сам упал…

Об этом Анна читала в отчете. Смелый поступок — возможно, поэтому Николай пострадал сильнее, чем должен был. Но он ничего бы не изменил. Если бы он не потерял сознание, убийца без сомнений добил бы его, лишь бы добраться до Лизы.

Разговор с Николаем тоже был очень важен, потому что он видел нападавшего. Но с этим пришлось подождать: парень проходил реабилитацию, вернуться должен был только через пару дней.

— А после того, как Лиза умерла, никто не пытался выйти с вами на связь? — уточнила Анна.

— Это могли быть звонки без ответа, письма — что угодно.

— Нет, такого не было. Может, так было бы лучше? — задумался отец.

— Что вы имеете в виду?

— Скажите, у вас дети есть?

— Нет.

— Тогда вы и представить не можете, каково это — потерять их! Раз уж ты не смог предотвратить это, хочется хоть что-то изменить. Я ведь тоже искал того ублюдка! Искал, как мог. И Николай искал, даже когда был совсем слабый. Но все без толку! Он отнял прекрасного ребенка — и испарился. Если бы он хоть раз приблизился ко мне, я бы его не отпустил!

И снова типичное поведение родственника жертвы. Многие хотят мести, и всем кажется, что они на нее способны. Злая ирония здесь в том, что этот человек, возможно, даже в самом страшном припадке гнева не смог бы навредить убийце. Но у него вряд ли будет шанс испытать себя.

Анне здесь было важно другое: отец жертвы был внимателен. От горя он не потерял связь с реальностью, он был насторожен. Если бы Аноним попробовал крутиться рядом, он бы заметил или хотя бы заподозрил это. Следовательно, убийца терял всякий интерес к семьям жертв после того, как избавлялся от своей цели.