Смертельный эксперимент - Джон Локк Страница 4

Городок получил мировую известность в 1850 году, когда Стивен Фостер опубликовал свою знаменитую песню «Скачки в Кэмптоне». Скачки, которые Фостер обессмертил в этой песне, начинались в Кэмптоне, а заканчивались в Виалузинге, где-то через пять миль.

К тому моменту, когда я забрал арендованную машину и выехал на трассу, я так проголодался, что рискнул съесть буррито из говядины в заведении «Лошадиная голова» в Факторвилле. Вообще-то мне надо было думать головой. Если вы хотите съесть буррито, то едете в Эль Пасо, а не в Факторвилль. Вкус моей еды был похож на вкус куска компоста, который только что достали из выгребной ямы и положили на тарелку перед победителем «Последнего героя» [7].

Однако я отвлекся.

Кэмптон находится в графстве Брэдфорд, и, по последним криминальным сводкам, в нем было совершено 248 краж, 39 разбоев, 24 изнасилования и 2 убийства. Если все будет в порядке, сестрички Петерсон удвоят статистику убийств как раз к шестичасовым вечерним новостям.

Которые я собирался посмотреть.

По телевизору.

В баре.

В Скрантоне.

– Цель вашей поездки находится в ста футах справа, – сообщил мне сексуальный женский голос из навигационной системы.

Голос направил меня к длинному боковому подъезду, засыпанному белой щебенкой, который я намеренно проехал. Через пару сотен ярдов я повернул и подъехал к подъезду с другой стороны, проверяясь на предмет возможных свидетелей. Удовлетворившись окружающей обстановкой, докатился на своей арендованной машине по подъезду до забетонированной площадки, на которой стояла зеленая «Тойота Королла» 1995 года выпуска.

Сестры Петерсон жили в сдвоенном трейлере под коричневой железной крышей. К нему они добавили навес, который смотрел на участок земли площадью в два акра. На участке росли несколько чахлых деревьев, и покрыт он был в основном грязью. Я припарковался, выключил двигатель и посидел, дожидаясь собак. Ни одна из них не появилась, однако время я провел с пользой – размышлял о том, чем я, черт побери, занимаюсь. Много лет назад я был ликвидатором, работавшим на ЦРУ. В то время люди, которых я убивал, представляли угрозу для национальной безопасности страны. Выйдя в отставку, я немного отдохнул, а потом стал убивать террористов, работая на «Хоумленд секьюритиз». Однако работы там было не очень много, поэтому я стал подрабатывать ликвидатором на стороне, убивая для мафиозного босса Сала Бонаделло. Жертвы Сала были сплошь гангстеры и убийцы, поэтому у меня не было никаких моральных проблем с оправданием своих действий.

Но в какой-то момент я стал выполнять работу для Виктора, и задания, которые он мне давал, становились все более и более сомнительными. Последняя серия убийств была результатом договоренности между Виктором и моим боссом в «Хоумленд» – ее целью было определить, насколько можно доверять средним американцам. Например, согласится ли пара вроде Роба и Триш спрятать у себя террориста за определенное вознаграждение?

Первоначальные результаты давали отрицательный ответ.

А согласятся ли они на смерть невинных людей?

Опять нет? Х-м-м-м, очень интересно.

А если это будут неизвестные им убийцы, избежавшие законного наказания?

Я засунул клейкую ленту в один карман куртки, а два наполненных шприца – в другой.

Сестрички Петерсон, так же как Роб и Триш, согласились получить Румпельштильцен-кредит, когда им сказали, что в случае если они возьмут деньги, умрет избежавший наказания убийца. По мнению Виктора, это делало их соучастницами убийства. Поэтому, принимая деньги, Триш и Роб приговаривали сестер к смерти. Когда Калли передаст следующий кейс с деньгами, умрут Триш и Роб. С какой стороны ни возьми, это был действительно смертельный эксперимент, и он должен был оставаться таким до тех пор, пока кто-то не откажется от денег.

Я выбрался из машины и поднялся по трем бетонным ступенькам, которые вели к двери трейлера. Далеко же я ушел от того парня, который убивал ради свободы своей родины, подумал я по дороге. Дверь трейлера была из высокопрочного стекла, через которое можно было рассмотреть часть гостиной. Когда я постучал в дверь, закачалась вся передняя стенка трейлера. Вскоре у двери появилась фигура молодой женщины, которая уставилась на меня сквозь стекло.

– Элайн?

– Что вы хотите?

– Меня зовут Донован Крид. Я из «Хоумленд секьюритиз». Вы позволите войти?

Я показал ей мой жетон. Она никак не могла знать, что агентам «Хоумленд секьюритиз» жетоны не полагаются.

Женщина медленно и с опаской открыла мне дверь.

– А в чем, собственно, дело, мистер Крид?

А действительно, в чем, подумал я. Неужели я превратился в человека, который убивает гражданских лиц, так и не понявших, что они стали жертвами убийцы только потому, что согласились взять деньги, которые им нужны были до зарезу? Разве это честный эксперимент?

Элайн Петерсон была приятной тридцатидвухлетней женщиной, которая только-только начала полнеть. На ней были надеты черные тренировочные штаны и майка «Питтсбург стилерз» [8], которая, судя по ее размеру, раньше принадлежала ее ныне выгнанному мужу Грэди.

– Мы сэкономим время, если я переговорю сразу с вами обоими, – сказал я. – Эмбер дома?

Не надо думать, что Эмбер и Элайн были самыми невинными овечками в этом городишке. Большую часть полученных денег они потратили на покупку наркотиков, которые теперь перепродавали местным старшеклассникам. Элайн повернулась было в сторону холла, но внезапно остановилась.

– Так в чем же дело? – твердо спросила она.

– Пожалуйста, – обратился я к ней, – присядьте.

Когда она стала опускаться на стул, я проскочил мимо нее и бросился в холл. Она успела громко вскрикнуть, но в этот момент я уже открывал дверь хозяйской спальни, в которой увидел громадную Эмбер, поднимающую пистолет. Я прыгнул на нее и заставил потерять равновесие. Пока она пыталась остаться на ногах, я выхватил у нее оружие и повернулся как раз вовремя, чтобы избежать кулаков Элайн. Женщина была слишком миниатюрна, чтобы причинить мне вред, но на всякий случай я врезал ей по носу, с тем чтобы иметь возможность сконцентрировать свое внимание на Эмбер. Я услышал, как Элайн упала на пол, и решил, что там ей и место, пока я разбираюсь с ее сестрой.

– Какого хрена тебе здесь нужно? – Эмбер старалась, чтобы ее голос звучал как можно страшнее.

Она оказалась ловкой теткой с большим опытом барных стычек. Ростом Эмбер была пять футов и десять дюймов [9], и весила все двести сорок фунтов [10], так что силенки ей было не занимать. Но удар она нанесла слишком поспешно, не успев еще твердо встать на ноги, и поэтому я легко ушел от него. В свою очередь я нанес ей ответный удар, который пришелся ей прямо по макушке. Эмбер на секунду замерла, а затем рухнула на пол. Через несколько минут обе сестрички лежали носом в пол с руками, стянутыми за спиной. Ногой я перевернул их и плотно заклеил им рты липкой лентой.