Проект "Вавилон" - Андреас Вильгельм Страница 4

21 апреля, Лос-Ромедиос, Лиссабон.

Официант принес еще две чашки кофе и, пока вытирал мраморную поверхность шаткого столика, тайком смотрел на двух мужчин. В том, что гости все время заказывают одно и то же, — не было ничего необычного. Иногда студенты весь вечер пьют только минеральную воду. Но эти двое были странными, они не вписывались в привычную жизнь Альфамы. [5]Один из них точно был иностранцем, курил без остановки и неплохо говорил по-португальски. Другой же, казалось, чувствовал себя в этом кафе как дома. Иностранец говорил очень энергично, сильно жестикулируя. Официант нагнулся, чтобы подпереть ножку столика согнутой подставкой для пива, при этом он надеялся уловить суть их разговора, но гости молчали до тех пор, пока он не отошел, и ему пришлось заняться другими посетителями.

— Сеньор Марсьера-Боргес, кажется, я не могу убедить вас в успехе экспедиции.

Собеседник, коренной португалец средних лет в старомодной, но сшитой на заказ тройке, поправил пуговицу на манжете и толстыми пальцами обхватил маленькую ручку чашечки с эспрессо. Было похоже, как будто кто-то пытался ухватить двумя сардельками ключик от почтового ящика, но ему это удалось.

— Не могу поверить, что это вас действительно удивляет, — сказал он и подул на кофе, чтобы немного остудить его.

— Если я, как предлагают, возьму в экспедицию одного или двух ботаников или химиков, тогда ваши инвестиционные риски будут сведены к нулю.

— Равно, как и ваши, не так ли, сеньор Невро? — португалец сделал несколько глотков кофе, посматривая на француза из-за чашки.

— Естественно, если вам будет угодно. Рука руку моет!

Патрик Невро впервые за время разговора почувствовал огонек надежды и, чтобы закрепить это ощущение, достал сигарету.

— Да, точно, так говорят, рука руку моет…

Бизнесмен осторожно опустил чашку. Мыслями он был далеко отсюда.

— Что ж, — снова поднял он кофе, — я хочу быть с вами откровенным. Дело не в деньгах. Суммы, которые вы называете, мы ежемесячно отдаем дизайнерам новых лекарственных упаковок. Упаковок, которые вам дают в аптеке и которые вы выбрасываете в мусор. На годовой доход руководителя моей лаборатории в Бразилии вы можете организовать десять таких экспедиций. Речь не о деньгах, совсем не о них.

Он выдержал драматическую паузу и опустошил свою чашку. Патрик Невро прикурил новую сигарету и покорно начал обдумывать список других бизнесменов, с которыми он еще хотел встретиться в Лиссабоне. Но португалец продолжил:

— Вы только подумайте о том, что город, который вы ищете, вне зависимости от того, что я лично думаю по этому поводу, для прочего мира остается не более, чем сказкой. Моя фирма — самая большая фармацевтическая компания в Южной Америке и одна из наиболее крупных в Европе отнюдь не потому, что мы гоняемся за сказкой. Мы быстры и высокотехнологичны. Именно поэтому мы находимся под постоянным пристальным контролем наших конкурентов. Я не могу позволить себе быть втянутым в проект, подобный вашему. Достаточно ничтожной сплетни — и последствия не заставят себя ждать, уж поверьте мне. Даже малейший слух может испортить наш имидж.

— Я понимаю… — Патрик выпустил в сторону небольшое облако дыма.

— Да и вы, не обижайтесь, не самый видный исследователь. Мы навели о вас справки. С вашими методами вас можно сравнить в лучшем случае с Индианой Джонсом. Доктор Джонс для бедных, хочу я добавить, особенно после скандала с «Организацией по изучению и освоению космического пространства». Покажите мне что-нибудь, что хоть отдаленно намекнуло бы мне на существование этого города, и тогда я первый встану на вашу сторону. А так… — Он с досадой развел руками и встал. — У меня встреча. Но кое-что в вас я все-таки ценю. Встретиться со мной в Альфаме — это стильно: трогательно и располагает к доверию. Я желаю вам удачи, сеньор Невро, кто знает, может быть, мы еще увидимся.

После тот как предприниматель ушел, Патрик не стал задерживаться в кафе. Правду говорят, что Марсьера-Боргес — акула в своем деле. Конечно, он высказал свое мнение, не особенно выбирая слова, но по сути был прав. Патрик решил вновь обратиться к португальцу, как только в его руках окажется что-то более убедительное, чем собственный энтузиазм.