Под маской молчания - Кристиан Мерк Страница 4

Вернувшись домой, Энцо Андолини первым делом направился в детскую спальню и нежно поцеловал в щеку свою старшую дочь, семилетнюю Кристину. Девочка зашевелилась под одеялом, но не проснулась. Энцо понимал, что до свадьбы дочери не доживет. Приступы кашля раздирали его горло все чаще, а неделю назад появились кровавые выделения. Доктор-еврей, на которого он извел кучу денег, «утешил» его, заверив, что медицинская наука и фармакопея бессильны и остается только молиться. Кретин! Сдерживая кашель, Энцо заспешил из спальни дочери.

Витторио, слуга-сицилианец, поджидал в коридоре с серебряным кубком на подносе. Запах горячего шоколада перекрыл вонь, проникавшую снаружи, от каналов.

— Пожелаете освежиться перед сном, эминенца?

Энцо кивнул и принял сосуд. Слуга достался ему в наследство от отца, которому прислуживал отец Витторио. Энцо омочил сухие губы в горячем напитке, окинул взором деревянные стенные панели коридора и вспомнил прежнего владельца дома. Сахароторговец Микеле Урбано всегда вовремя платил все полагающиеся налоги и подати. Его дочь Франческа сразу приглянулась Энцо, и он решил непременно взять ее в жены. Сорокалетняя разница в возрасте Андолини не смущала, и он сразу принялся за дело.

«Дело» это он сладил в своей привычной манере. Поинтересовавшись биографией мастро Урбано, Энцо Андолини выяснил, что купец бывал в давние годы в нечестивом городе Дамаске, но не сообщил об этих визитах государству. Пришлось прибегнуть к аресту, и через два дня допросов мастро Урбано с переломанными пальцами и обожженными гениталиями сознался в прегрешении. Да, он посещал нечестивый Дамаск. Да, он должен был об этом заявить. Да, он готов предстать перед магистратом и покаяться.

Урбано стоял в свое время за тем же занавесом, на том же месте, где этот придурок-клоун клялся в верности Республике. Купец плакал, клялся, что никогда не участвовал ни в каких заговорах против Венеции. Тщетно. Его приговорили к позорной публичной казни. Тяжкий молот раздробил бы ему кости рук и ног, потом его беспомощное тело привязали бы к колесу и выставили на пьяцца Сан-Марка на всеобщее оплевание, на медленную и мучительную смерть.

Три дня Франческа стояла на коленях перед кастелло. Слезы юной красавицы возбуждали Энцо еще больше, чем вид платья, обтягивавшего ее колени, и шевеление молящихся губ. Молитвы ее, однако, возымели действие.

Проявив редкое милосердие, Энцо распорядился тайно выслать Микеле Урбано в Испанию. Урбано целовал ноги своего спасителя и поручил его заботам свою дочь. По прибытии в Испанию купца почти сразу же закололи «жестокие бандиты-горцы» — так, во всяком случае, было обставлено его убийство, совершенное по поручению мастро Андолини. Получив известие о гибели отца, Франческа проливала горькие слезы, а Энцо отечески ее утешал и всячески сочувствовал.

Через три месяца благодарная Франческа приняла предложение руки и сердца Энцо Андолини. Он так ей помог! Он взвалил на свои плечи заботу о делах отца. И о прибылях, проистекавших из торговли.

— Что нового, Витторио? — спросил Энцо, направляясь к комнатам жены.

— Еще один славный день Республики, синьор, — прошептал Витторио, чтобы не разбудить девочку. — Синьора изволила отобедать около шести, Кристина с подружками играла в кораблики, в морской бой между маврами и Венецией.

— И кто победил?

— Как всегда, Серениссима, — улыбнулся Витторио.

— Спокойной ночи, Витторио, — закончил беседу Энцо, входя в спальню жены.

Франческа не спала, но лежала тихо, притворяясь спящей. Он скинул плащ и башмаки, опустился на простыни, наслаждаясь их шорохом. Протянул руку к бедру жены, полуприкрытому задравшейся ночной рубашкой. Немного таких ночей осталось ему пережить.

Чуткая Франческа тут же повернулась к нему лицом:

— Что случилось, дорогой?

Энцо улыбнулся и обнял жену. Мысли о смерти исчезли. Франческа развязывала тесемки его одеяний и ласкала его. Прилив крови к паху… может быть, еще один ребенок…

Вдруг Франческа замерла.

— Что-то не так, — прошептала она. — Я чувствую… Какая-то опасность.

Мысли о смерти вернулись. Похороны ему устроят, разумеется, пышные, государственные. Но даже его смерть не отсрочит войну с Генуей. Он был уверен, что эта война будет победоносной для Венеции. Битвы выигрывают еще до их начала. Но надолго ли власть останется в верных руках после его кончины?

Франческа возобновила возню с завязками, а он вдруг вспомнил о подарке. Вытащив из кармана рубахи отмытый от крови убитого клоуна золотой браслет, он надел его на руку жены. Франческа улыбнулась:

— Откуда это? Очень красивый.

— Дары любви, — ответил Энцо, целуя ее, — окутаны тайной.