Зигзаг - Хосе Карлос Сомоса Страница 4

Она наугад открыла газету на середине и распрямила страницу.

— Представьте себе, что эта страница — плоскость в пространстве…

Она опустила взгляд, чтобы отделить газетный лист от других, не помяв газеты.

И увидела.

Страх действует мгновенно. Мы способны прийти в ужас, даже не осознав этого. Мы еще не знаем причины, а руки уже дрожат, лицо бледнеет, сердце сжимается в кулачок, как сдувшийся шарик. Взгляд Элисы остановился на заголовке одной из статей в верхнем правом углу страницы, и, даже не осознав еще полностью смысл прочитанного, она была парализована громадным выбросом адреналина.

В считанные секунды она бегло прочитала статью. Но секунды эти были бесконечны, и вряд ли она осознавала, что слушатели притихли, ожидая продолжения, и уже начали замечать, что происходит что-то странное: начались перепихивания, покашливания, вопросительные взгляды…

Новая Элиса подняла глаза и наткнулась на молчаливое ожидание, вызванное ее заминкой.

— Э-э… Представьте себе, что я сгибаю плоскость в этой точке, — не дрогнув, произнесла она бесстрастным голосом автоответчика.

Каким-то образом она продолжила объяснения. Писала на доске уравнения, без ошибок их решала, задавала вопросы и приводила другие примеры. Это был внутренний сверхчеловеческий подвиг, который, похоже, не заметил никто. Или заметили? Она не знала, углядела ли внимательная Йоланда, не сводящая с нее глаз из первого ряда, остатки охватившей ее паники.

— На этом мы остановимся, сказала она за пять минут до окончания занятия. И добавила, ужасаясь заключенной в ее словах иронии: — Предупреждаю, дальше все пойдет сложнее.

Ее кабинет был в конце коридора. К счастью, коллеги все были заняты, и по дороге ей никто не встретился. Она вошла внутрь, закрыла дверь на ключ, уселась за стол, открыла газету и резко, чуть не порвав, дернула страницу. Элиса вчитывалась в статью с волнением человека, просматривающего список погибших в надежде, что там нет любимого существа, но зная, что в конце концов его имя неизбежно окажется среди других — четкое, бросающееся в глаза так, словно оно выделено другим цветом.

В заметке было мало данных, лишь предполагаемая дата события. Хотя это обнаружилось на следующий день, судя по всему, оно произошло ночью в понедельник, 9 марта 2015 года. Позавчера.

Элиса почувствовала, что задыхается.

И тут светлое матовое стекло двери перекрыла тень.

Даже понимая, что происхождение ее самое обыденное (вахтер или кто-то из коллег), Элиса поднялась со стула, не в силах вымолвить ни слова.

Теперь твой черед.

Тень на стекле застыла неподвижно. Послышался шорох в замочной скважине.

Элиса отнюдь не была трусихой, но в этот миг ее могла бы привести в ужас даже улыбка ребенка. Спиной и ягодицами она ощутила холод какой-то поверхности и лишь тогда поняла, что пятилась, пока не наткнулась на стену. Длинные влажные черные волосы наполовину скрывали ее покрывшееся испариной лицо.

Наконец дверь открылась.

Порой испуг становится незавершенным подобием смерти, эскизом смертей, который на время лишает нас способности говорить, видеть, лишает других жизненно важных функций — мы не дышим, не способны думать, наше сердце не бьется. Именно такой ужасный миг пережила Элиса. Увидев ее, мужчина вздрогнул от удивления. Это был Педро, вахтер. В руке он держал ключи и пачку писем.

— Простите… Я думал, здесь никого нет. Вы же никогда не заходите сюда после занятий… Можно к вам? Я принес почту.

Элиса что-то пробормотала, вахтер улыбнулся, шагнул через порог и положил письма на стол. После этого он ушел, задержавшись взглядом на раскрытой газете и на лице Элисы. Ей было все равно. Более того, это резкое вторжение помогло ей стряхнуть с себя страх.

Она вдруг поняла, что нужно делать.

Она закрыла газету, сунула ее в сумку, бегло просмотрела почту (внутриуниверситетские сообщения и письма от других учебных заведений, с которыми она поддерживала связь, — ничего, что могло бы ее заинтересовать в эту минуту) и вышла из кабинета.

Прежде всего надо было спасать свою жизнь.