Укус ящерицы - Дэвид Хьюсон Страница 4

Вскарабкавшись по ржавой лестнице, Скакки ступил на землю и, поскользнувшись, полетел на пыльные камни крошечной пристани. Он не упал, но удержался на четвереньках, захлебнувшись ударившим в лицо порывом горячего ветра. Мобильный телефон остался в лодке. Другого способа быстро известить живущих поблизости Пьеро не знал. Оставалось только надеяться, что огонь все же увидят, пусть даже пожар вспыхнул на островке, отделившемся от всех замком на переходном мосту. Если пламя перебросится на палаццо, угроза нависнет уже над сам им домом, где спало сейчас, разбредясь по спальням просторного особняка, оставшееся племя Арканджело.

Пронесшийся над «Софией» огненный язык погас сам по себе, чему можно было бы радоваться, если б не усеявшие пристань осколки битого стекла и горячие, мерцающие в темноте угли. Скакки уже порезал руки, когда падал, к тому же занозил ладони впившимися в кожу щепками.

Кляня все на свете, он кое-как поднялся на ноги и заковылял к полуразбитым окнам литейной, чтобы попытаться определить источник крика, который слышал еще в лодке. Окна были низкие, специально для того, чтобы зрители могли наблюдать за процессом снаружи. Сейчас из них валили клубами пыль и едкий дым. Заслонив ладонью глаза. Пьеро вперил взгляд туда, в скрытый черным облаком эпицентр взрыва, стараясь понять, какая же сила могла причинить столь огромные разрушения.

У него не было опыта в обращении с огнем. Пожары на Сант-Эразмо случались редко, а уж на лодке и вообще никогда. Когда обжигающее дыхание огня коснулось его лица, Пьеро почувствовал себя совершенно беспомощным перед мощью ада.

Шланг оказался там, где и должен был находиться, на кирпичной стене, у самых двойных дверей; свернутый, как мертвая змея, он висел на гидранте и, судя по виду, никогда еще не использовался по назначению.

Пьеро услышал шипение вытекающего газа и за ним другой звук, тот, что слышал раньше, но только более сильный и пронзительный – голос ревущего от невыносимой боли человека.

Выругавшись, Пьеро сорвал рукав, сунул под мышку и рванул затычку. Не сразу, но она все же поддалась, и из широкой горловины хлынула – не ударила! – струя воды, подгоняемая, очевидно, весьма слабым давлением местной водопроводной сети.

Он подобрался к разбитому окну и направил струю на ближайшие огоньки, лизавшие деревянный подоконник. Огонь зашипел, умирая, и в воздух поднялось облако пара. Пространство для маневра расширилось. Скакки подался вперед. Яркий, похожий на солнечный, свет струился изнутри. Жара была такая, что каждый вдох, даже самый короткий и неглубокий, становился пыткой, а кожа на лице болезненно съеживалась. Но уже в следующий момент мысли о собственной безопасности отступили перед сочувствием и жалостью к тому, кто все это время находился там, в литейной.

Пьеро подбежал к старой деревянной двери и всем весом навалился на нес. Дверь стояла намертво, а ручка, как ни старался он ее повернуть, не срабатывала. Судя по всему, заперто было изнутри. Пьеро чувствовал сдерживающую силу запорного механизма Очевидно, решил он, ключ у Уриэля, но тот либо поддался панике и забыл им воспользоваться, либо не в состоянии это сделать.

Он прижался к горячему дереву.

– Уриэль! – Голос прозвучал незнакомо, но хуже всего было то, что Скакки не знал, слышат его по ту сторону двери или нет. – Эй, Уриэль! Ключ! Открой дверь ключом!

Никто не ответил – внутри лишь триумфально ревел огненный ад.

Пьеро отбросил бесполезный шланг и огляделся в поисках подходящего инструмента, железяки или палки, которые можно было бы употребить в качестве рычага. Ничего подобного на пристани не нашлось; лишь несколько ящиков с битым стеклом, приготовленных для следующей топки. Скакки снова повернулся к окнам – похоже, другого пути действительно не было.

Раньше ему уже доводилось выступать в роли спасателя, вытаскивая из воды идиотов, покинувших терра фирма, чтобы продолжить дурацкие игры на воде, и не подозревавших о поджидающих их в лагуне опасностях. Если уж он рисковал жизнью ради них, было бы поистине непростительно стоять в стороне и наблюдать за тем, как погибает в огне такой достойный человек, как Уриэль Арканджело.

– Выбирать не приходится, – пробормотал Скакки, поднимая шланг. – Ничего другого…

Его внимание привлекла тень, мелькнувшая у края мощеной террасы. Пес оставил лодку, чтобы отыскать хозяина, и теперь стоял там, где выбрался на берег. В наполненных ужасом глазах отражалось прыгающее пламя, черная прилизанная шерсть блестела под луной. Отделявшее лодку от берега пространство Ксеркс преодолел вплавь. Животное побороло страх.

Спаниель закинул голову и протяжно завыл.