Декстер в деле - Джеффри Линдсей Страница 4
Декстер в деле - Джеффри Линдсей читать онлайн бесплатно
Там, очевидно, был центральный экспонат всей выставки, то, ради чего все это затеяно, подумалось мне, и Пассажир согласно хихикнул. Впервые Рита не сумела выдавить свое обычное «Боже мой».
На квадратном постаменте из некрашеной фанеры в металлической раме стояла костяная нога Дженнифер. На этот раз вся, целиком, от колена и ниже.
— Ну вот, — заметил я. — По крайней мере нам теперь понятно, что это не монтаж и не фокус.
— Это муляж, — заявила Рита, но, похоже, сама себе не верила.
Где-то на улице, в блеске огней красивейшего города мира, церковные колокола звонили восемь. Однако здесь, в маленькой галерее, не было ни красоты, ни блеска, а звон колоколов казался слишком громким — громким настолько, что даже заглушал мой знакомый внутренний шепоток, намекавший, что самое интересное впереди. Все же я послушался намека и обернулся в поисках чего-то нового (ведь я привык, что этот голос почти всегда прав).
Атмосфера ощутимо накалилась. Едва я обернулся, как дверь распахнулась и, сверкая блестками, вошла сама Дженнифер.
До сих пор мне казалось, что на выставке тихо, но по сравнению с последовавшей теперь тишиной раньше здесь буйствовал самый настоящий карнавал. Дженнифер на костылях заковыляла в центр зала. Лицо у нее было бледное и мрачное. Наряд из перьев болтался на исхудавшем теле, а шаги были медленные и неуверенные — похоже, от непривычки к костылям. Культя на месте свежесрезанной ноги была замотана белым бинтом.
Мы стояли у постамента с костью. Дженнифер проковыляла мимо нас, и Рита отшатнулась, лишь бы не коснуться одноногой девушки. Я взглянул на жену — она побледнела и почти не дышала.
Толпа зрителей, совсем как Рита, расступилась, а Дженнифер наконец-то дошла и застыла напротив своей же ноги. Уставилась, смотрела долго-долго (все равно что весь зал вдруг забыл, как дышать), потом вдруг выпустила из одной руки костыль, склонилась ближе и погладила кость.
— Красота!
Я обернулся к Рите, хотел пошутить, что «ars longa» [13], но опоздал.
Рита лишилась чувств.
Домой, в Майами, прилетели в пятницу вечером, два дня спустя. По всему аэропорту ходили злобные пассажиры, пихали друг друга у багажной ленты, и на глаза у меня навернулись слезы. Кто-то попытался уволочь от ленты чемодан Риты, рявкнул на меня, когда я отбирал ее имущество… Добро пожаловать домой!
И если бы мне даже не хватило дополнительной сентиментальщины, я получил свое сполна буквально в понедельник, в первый рабочий день. Вышел из лифта и тут же наткнулся на Винса Мацуоку.
— Декстер! — возопил он. — Пончики принес?
Какое сердечное приветствие… значит, без меня тут скучали! Если бы только у меня было сердце, я бы оценил это в полной мере.
— Я пончики больше не ем. Теперь — только croissants [14].
— Чего? — моргнул Винс.
— Je suis Parisien [15], — пояснил я.
Он покачал головой.
— Напрасно ты пончики не принес. С утра в Саут-Бич вызвали, там дичь какая-то творится, на пляже, а пончиков в округе не достать.
— Quel tragique [16], — посочувствовал я.
— Ты весь день так будешь? — обиделся Винс. — Потому что нам до вечера еще ой как далеко…
Тот день и впрямь затянулся. Вдобавок ко всему еще и журналисты, и зеваки в три ряда за желтой полицейской лентой, огораживающей участок пляжа на южной оконечности Саут-Бич. Я вспотел, пока продирался сквозь толпу, обступившую место происшествия. Там, на песке, футах в двадцати от тел, ползал на коленках Эйнджел Батиста, выискивал что-то незримое простым смертным.
— Как дела? — поздоровался я.
— Пока не родила. — Он даже не поднял голову.
— Ну-ну. А Винс сказал, тут дичь какая-то творится.
Он прищурился, склонился еще ниже к песку.
— А песчаных мушек не боишься? — поддел я его.
Эйнджел лишь кивнул и объявил:
— Их не здесь убили. С одного кровило… — Он вгляделся. — Нет, это не кровь.
— Повезло мне.
— А еще, — добавил Эйнджел, пинцетом подцепляя что-то микроскопическое в приготовленный заранее прозрачный пакетик. — Еще у них… — И замолчал, но в этот раз не потому, что был поглощен своими таинственными занятиями с невидимыми предметами, а как будто подыскивая слова, чтобы не напугать меня раньше времени. В повисшей между нами тишине послышалось шуршание, словно нечто расправляло крылья в темной глубине Декстер-мобиля.
— Что? — не выдержал я.
Эйнджел медленно качнул головой.
— Их… украсили. — От этих слов заклятие над ним как будто рассеялось; мой коллега резво вскочил с места, заклеил прозрачный пакетик, аккуратно отложил его в сторону и снова присел на колени.
Если он не собирается мне больше ничего объяснять, значит, придется самому сходить и выяснить, о чем все так зловеще молчат. И я прошел еще двадцать футов вперед, туда, где лежали тела.
Два тела, мужское и женское, возраст слегка за тридцать. Выбранные явно не за красоту. Оба бледные, одутловатые, волосатые. Их старательно разложили на ярких пляжных полотенцах — такие обожают туристы со Среднего Запада. У женщины на коленях пристроилась как бы небрежно раскрытая книжка (дамский роман в кричащей розовой обложке, столь любимый в отпуске мичиганцами): «Отпускной сезон». Самая обычная семейная пара на пляже.
Чтобы подчеркнуть удовольствие, которое они как бы должны были испытывать, обоим на лица были приклеены полупрозрачные пластиковые маски для ныряния; от маски человеческая физиономия превращается в огромную фальшивую улыбку, но настоящее лицо все равно просматривается сквозь пластик. Майами, город вечных улыбок!
Вот только у этих двух пляжников повод улыбаться был несколько странный, странный настолько, что мой Темный Пассажир зашелся квакающим хохотом. Тела вскрыли от ребер до самого живота, а потом раздвинули лоскуты кожи, обнажив внутренности. Я и без радостного шипения своего темного приятеля догадался, что внутренности были не вполне обычные.
Всю привычную требуху кто-то вынул (хорошее начало!). Никаких вам липких кишок, никакого кровавого месива. Нет, всю ужасно-омерзительную грязь оттуда извлекли. А затем полость женского тела красиво и со вкусом превратили в корзину тропических фруктов вроде тех, которыми гостиницы приветствуют особо значимых гостей. Я заметил пару манго, папайю, несколько апельсинов и грейпфрутов, ананас и, разумеется, бананы. Грудная клетка была даже перевязана ярко-красной ленточкой, а из глубины фруктовой вазы торчало горлышко бутылки дешевого шампанского.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments