Химия Ее Величества - Ирина Дегтярева Страница 4

С этих выездов многие возвращались в кузове под брезентом бездыханными. А тех, что уцелели, слегка подбадривали финансово, наркотиками, «запрещенными» на территории халифата, и кормили обещаниями райской жизни. Правда, в джаннат они попадут только после героической гибели.

Некоторые из боевиков, осознавшие, что черный халифат замешан на нефти, деньгах, масштабном обмане, грабеже и убийствах, пытались бежать. Но из этого предбанника рая удрать было совсем непросто. Затаскивали обратно силой, казнили демонстративно или держали в темных тесных бетонных камерах, пытали, морили голодом, удовлетворяя свои садистские наклонности.

Иногда после приезда англичанина группы боевиков перебазировались (это, как понял Олег, агент, писавший справку, узнавал по косвенным признакам — сплетничал с другими игиловцами на боевых выездах), а той же ночью или на рассвете место их предыдущей дислокации оказывалось уничтоженным российскими бомбардировщиками.

Автор справки подразумевал, что именно англичанин привозил свежие разведданные руководству учебного центра.

Еще сидя в кабинете Плотникова, под его пронизывающим взглядом читая эту справку, Олег подумал, что дело бесперспективное, догадался, какое будет задание. И не ошибся.

Необходимо установить личность загадочного англичанина, то и дело наведывающегося не только в Харитан, но и, по-видимому, в другие районы, где обосновались боевики ИГ, понять, на каком этапе происходит утечка о наступлениях правительственных войск и авиаударах Российской армии.

Рашид Евкоев — единственный человек на данный момент, который мог дать бесценную информацию об англичанине. Именно Рашид в Сирии фигурировал под псевдонимом Ахмад.

Агент еще особо отметил в справке, что англичанин опасен. Ездит на пикапе, забитом оружием, с пулеметом в кузове. Сопровождает его крепкий парень. «Ему нечего терять, и за ним стоят, по-видимому, серьезные люди», — заключил агент, а делавший для военной контрразведки выжимку из его донесения сотрудник Управления по борьбе с терроризмом посчитал, что эту фразу стоит включить в справку.

* * *

Олег вышел из следственного изолятора «Лефортово», вздохнув с облегчением. На улице было даже прохладно. Вроде собирался дождь, небо серело над верхушками старых тополей, окружающих забор изолятора, словно неумелый художник, не дав просохнуть зеленой акварели, которой прорисовал кроны деревьев, стал рисовать небо, и все смешалось. Но по прогнозу дождь не обещали.

Сегодня Ермилов являлся счастливым обладателем красной «Ауди». Он отбил утром ключи от машины у Люськи, пообещав докрасить террасу в их многострадальном финском дачном домике.

Людмила, как хан Батый, требовала от него этой малярной дани каждый год. Спорадические действия Олега приводили к тому, что, купленные одним летом и не использованные сразу, банки с краской засыхали, на следующий сезон покупались новые, уже слегка другого оттенка, и домик напоминал картины импрессионистов — на его фасаде царили аляповатость и буйство цвета.

Машину Люська приобрела под себя (выбрала и цвет, и модель), на свои адвокатские гонорары, и хотя настаивала, что машина все же семейная, в распоряжение Олега «Ауди» попадала крайне редко. Да он особо не переживал и чаще ездил на метро.

Однако еще на вчерашнем допросе Ермилов запланировал сегодня встретиться со старым другом в связи с делом Евкоева.

Доехав до Лубянки, Олег заглянул в кабинет к своему заму. Тот сидел за массивным письменным столом, уставившись в экран компьютерного монитора воловьими глазами с поволокой.

— Вадим, меня никто не спрашивал?

— Кому ты нужен? — пробурчал флегматичный Вадим машинально, но тут же спохватился: — Из головы вылетело. Тебя разыскивал начальник английского отдела. Просил зайти срочно, как только ты появишься.

Григорьев был помоложе Олега, но выглядел, пожалуй, старше. Пухлые щеки, прядь черных волос, тронутая сединой, то и дело сползавшая на глаза, придавали его лицу выражение человека, который любит поесть и не любит работать. На самом деле подполковник Григорьев отличался аналитическим складом ума, исполнительностью и настойчивостью.

Поглядев на него, Ермилов прикинул, стоит ли подключать Вадима к проверке по англичанину, скрытому завесой расстояния, тайны и времени, отделявших Олега от объекта его разработки.

Все эти факторы, особенно расстояние и время, становились песчаной бурей, крупицами песка, раздражавшего, застилавшего глаза, но не складывающегося пока хоть в какое-то подобие силуэта, какое удается изобразить песочным аниматорам, рисующим песком на подсвеченном стеклянном столе.

«Я буду строить песчаные замки из предположений и надеяться, что, когда дострою, они не рассыплются от одного лишь недоверчивого вздоха Плотникова».

Олег решил все же заглянуть к Тимохину. Тот теперь возглавлял английский отдел, после того как Сорокин (первый начальник Ермилова в ФСБ) ушел на заслуженный отдых.

«Срочно! — мысленно ворчал Ермилов. — Я ему не подчиняюсь. Что Тимохину вдруг приспичило?»

В кабинете Тимохина его ожидал сюрприз. Там сидел Сорокин собственной персоной. Его борода совсем поседела, а карие глаза все так же живо и азартно блестели.

— Сергей Романыч, вот так встреча! — Олег кивнул Тимохину и пожал руку привставшему Сорокину. Тот улыбался, но чуть натянуто. — Всегда вас добрым словом вспоминаю. С вашей же подачи я тут работаю.

— Ладно, чего там, — стушевался Сорокин. — Я ведь, Олег Константиныч, не случайно, что называется, на огонек заглянул. Вот Юрий Ильич меня вызвал, а затем и тебя.

Ермилов сообразил сразу: если дело касается его и Сорокина, значит, речь пойдет о начале 2000-х годов. Именно тогда Олег работал под началом Сергея Романовича. И пожалуй, только два крупных дела могли заслуживать особого внимания — Дедов и Кедров. С Кедровым все было внятно, закончилось тем, что Кедрова посмертно наградили. А вот в деле Дедова оставалось много мутных болотистых мест, в которые Олег не хотел и тогда влезать, да и теперь.

— Речь о Дедове?

— Ты что-то знаешь? — Сорокин и Тимохин переглянулись.

— Обыкновенная логика, — пожал плечами Ермилов. — А что там может быть нового? Дедов — предатель, и он мертв, покончил с собой, и это не вызывает сомнений. Известия о Ричарде Линли? Так мы с ним, к счастью, никак больше не пересекались после дела Кедрова. Я только узнал, что именно Линли от МИ6 выходил на контакт с предателем Петровым в Болгарии.

— Петров — это лейтенант из НИИ Минобороны? — припомнил Юрий Ильич. — Нет речь не о Линли. Тут дело поделикатнее и серьезнее.

Тимохин человек слегка грузный. Крупный мужик, и конституция у него солидная. Ермилов, сдавая положенные спортивные нормативы, не раз наблюдал, как Юрий Ильич страдает на беговой дорожке. И вроде бы надо держать себя в тонусе (Олег спорт уважал), но в их профессии все же главное — мозги и быстрая умственная реакция, а не физическая.