Призрак Сейди - Кэт Эллис Страница 4

– У нас был только один вариант…

– Я тебе не верю, – перевожу я взгляд на Кэролин в надежде на поддержку.

Но та лишь вздыхает и вытягивает над столом руку, словно собирается дотронуться до моей. Но уже в следующий миг я осознаю, что Кэролин подает мне салфетку – вытереть соус.

– Ты не мог продать ему дом…

Даже если дядя Тай пренебрег тем, что наша семья враждовала с Миллерами из поколения в поколение, он все равно не посмел бы взять деньги у Мэдока Миллера после трагедии. Это кровавые деньги!

– У меня не было выбора, понимаешь? – Схватив последний кусок пиццы и ключи от своего автомобиля, дядя выскакивает из-за стола. – Я проветрюсь.

– Куда ты…

Вопрос Кэролин обрывает громкий хлопок входной двери.

– Мне действительно очень жаль, Ава, – говорит она после долгой неловкой паузы. – Но Тай сказал правду. У него не было выбора. Банк отобрал бы все, не продай мы дом вовремя.

Умом я понимаю: Кэролин права. Дядя Тай не продал бы дом этому человеку, появись другой вариант. Но тем не менее я все еще колеблюсь, воображая Миллера, его самодовольную жену и парочку их ядовитых отпрысков в нашем поместье.

Глубоко вдохнув, Кэролин достает из холодильника бокал яблочного сока и мой любимый холодный кофе.

– Ну хоть переезд в наш новый дом мы можем отметить? – поднимает она свой бокал.

В голосе Кэролин слышится нотка неуверенности, и я понимаю: нельзя вымещать на ней свою горечь. Как, впрочем, и на дяде Тае. Просто все, что происходит сейчас с нами, – чертовски вопиющая, незаслуженная несправедливость.

– Дом, милый дом, – апатично выговариваю я и опустошаю свой бокал.

* * *

Несмотря на сильную усталость, заснуть мне в эту ночь не удается долго. За окном постоянно шепчет река. И как только я о ней думаю, мне сразу же хочется в туалет. А еще меня терзает видение – воспоминание, должно быть. Об автомобильной аварии. Я буквально ощущаю ее: удар, ужас… Потом я выползаю – одна – из-под груды искореженного металла. И вижу Мэдока Миллера, стоящего возле своей слегка поцарапанной машины.

Где-то в час ночи меня вырывает из объятий беспокойного сна крик наверху, в стропилах мельницы. Резко вздрогнув, я открываю глаза. Несколько секунд я не могу понять, где нахожусь и что за крик мне послышался. Но потом медленно прихожу в себя и начинаю соображать.

Я в коттедже. Никаких убийц с топором поблизости не бродит. Кричала, скорее всего, сипуха – возможно, точно такая же, какую я порой наблюдала в поместье. И мои родители все так же мертвы.

Изо рта вырывается сдавленный звук. Только бы не зарыдать! Постепенно мое дыхание выравнивается. Зловещий совиный крик мне хорошо знаком. Как и скрипящие половицы старого дома или хаотичные холодные пятна, которые, казалось, возникали в нем ниоткуда. Эти мелочи заставляли мое сердце пускаться вскачь, но в действительности не были погибельными и не несли угрозы. Хотя мама всегда понимающе выгибала бровь и заявляла, что в дом опять наведались духи. Только мама выросла, выслушивая вместо сказок суеверные слухи о Бурден-Фоллзе. А я всю жизнь прожила в усадьбе, и ее скрипы, невнятные ворчания, а порой и зловещие крики для меня всего лишь часть ее очарования. Похоже, у старой мельницы тоже есть свои чары.

Я вылезаю из постели и поднимаюсь по шаткой лестнице этажом выше. Свет фонарика в моем телефоне бликует жутковатыми тенями, пока я вожу им по чердаку. Но проклятой крикливой птицы нигде не видать. Все тихо и спокойно. Мои ступни приземляются на что-то хрустящее. Таракан? Я шустро отскакиваю в сторону. Но это всего лишь совиная лепешка, или погадка.

Совиные лепешки – это то, что сова отрыгивает после заглатывания какого-нибудь маленького существа. Обычно они состоят из того, что птица не может переварить: костей, меха и прочих несъедобных вещей. Лепешка, хрустнувшая под моими ногами, очень старая, засохшая до белой корочки. А из разлома, образовавшегося под моей ступней, выглядывает идеальный крошечный череп. Наклонившись ближе, я освещаю его фонариком. Поначалу мне кажется, что это череп мыши, но затем я замечаю зубы. Они остроконечные, с удлиненными клыками. Больше похоже на череп хорька.

Он реально классный! Или был бы таким, не застрянь засохшая совиная лепешка между пальцами моих ног. Надо будет вернуться сюда утром. Посмотрим, получится ли очистить кости. Моя находка будет здорово смотреться на подоконнике.

Стряхнув остатки лепешки со ступни, я возвращаюсь в комнату. И понимаю: мне не уснуть. Я слишком разнервничалась. И вместо того чтобы опять лечь в постель, я усаживаюсь за стол и открываю блокнот. Но моя рука лишь машинально водит по листку (я даже не представляю, что именно она рисует), а взгляд снова устремляется в окно – на серебристую реку, петляющую на север к водопаду, мост Бурден, поместье и дом.

Дом… Увы, это больше не мой дом. Свет в его окнах не горит, и он расплывается пятном на фоне окружающего ландшафта. Еще миг – и я замечаю на мосту Бурден какую-то точку. Мелкую крапинку с такого расстояния. Но мне кажется, что она направляется по мосту к усадьбе. Я наклоняюсь ближе, оконное стекло под моим дыханием запотевает. Это она? Я поспешно протираю стекло рукавом. Но фигура уже исчезла.