Голос греха - Такэси Сиота Страница 4

— Да… Хорошая у тебя работа! Это всё, что ты сделал сегодня?

Такого рода едким замечаниям Акуцу нередко подвергался во время совместных ночных дежурств. В связи с появлением термина «харассмент» даже начальство стало избегать слишком прямых высказываний, но Тории продолжал плыть против течения. Он относился к типу людей прошлой эпохи, опьянённых собой.

Акуцу, не дав вразумительного ответа, опустил глаза на листы бумаги, лежавшие перед ним. Заголовок на первом листе гласил: «Обитатели бездны (временное название)».

— Итоговый проект года. Проще говоря, специальный выпуск нераскрытых дел эпох Сёва и Хэйсэй. ^[8]

Было указано планируемое количество публикаций (5-10), а внизу написано: «Дело „Гин-Ман“. Правда через 31 год». У Акуцу появилось неприятное предчувствие.

— Осакская главная редакция займётся делом «Гин-Ман».

— «Гин-Ман»?

Глядя на просматривающего план Акуцу, Тории, подавшись вперёд, произнёс:

— Ну как? Интересно ведь, правда?

— Нет… По-моему, это ужасно.

— Именно. Ужасно. Настолько, что хочется попросить помощи не только у кошки, но и у иваси. ^[9] Поэтому я и хочу подключить тебя к этому делу.

— Подождите! Я же ниже, чем иваси.

Акуцу поднял голову, чуть было не сказав, что это не шутка. Для «изнеженного человека» заниматься таким крупным делом под руководством Тории — настоящая катастрофа.

— Но… у меня сейчас много другой работы…

— Хочешь сказать, что занят?

С самого начала работы в редакции Тории не вылезал с мест происшествий и, пройдя через позицию руководителя группы репортёров, работавших в полиции префектуры Осака, занял пост редактора отдела происшествий в отделе городских новостей. Наверное, немного найдётся людей, которые смогут ссылаться на занятость перед подобным человеком. В комнате, которая окончательно превратилась в допросную, Акуцу молчал, воспользовавшись правом не отвечать на вопросы.

— Нечего молчать. Я уже поговорил с Томитой.

— Что? Уже поговорили?

Это был удар, нанесённый из-за спины своим же. Сердце Акуцу было разбито. От одной мысли о том, что впереди его ждут нелёгкие деньки, он почувствовал слабость в теле, как во время простуды.

— Посмотри-ка следующую страницу плана.

Похоже, Тории решил незамедлительно приступить к работе. Акуцу послушно перелистнул страницу.

Дело о похищении Фредди Хайнекена…

— Имеется в виду компания-производитель пива «Хайнекен»?

— Ты разве не слышал о деле, связанном с похищением главы этой компании?

— …Извините.

Тории нарочито тяжело вздохнул и, сунув в рот сушёного кальмара, кивнул, что также могло означать: «Давай, читай!». Акуцу смущённо опустил голову и стал просматривать материал.

В ноябре 1983 года в Амстердаме группой местных молодых людей были похищены Фредди Хайнекен — управляющий компанией «Хайнекен», мирового пивного бренда — и его водитель. Через три недели в обмен на сумму 35 миллионов гульденов (на тот момент примерно 2 миллиарда иен) оба были освобождены. В течение года трое из преступной группировки были арестованы полицией, установившей место, где держали похищенных, но, несмотря на задержание ещё двух организаторов преступления в Париже в феврале 1984 года, местонахождение большей части полученной денежной суммы до сих пор не известно…

Действительно, происшествие серьёзное, но было непонятно, как оно связано с делом «Гин-Ман», а также с осакским репортёром из отдела культуры. Заметив, что Акуцу сидит с непонимающим видом, Тории достал изо рта сушёного кальмара и заговорил:

— Президент компании «Гинга» был похищен через четыре месяца после дела «Хайнекен».

— Что? Между «Гинга» и «Хайнекен» есть связь?

— Посмотри третью страницу.

Акуцу понимал, что относится к тому типу людей, кому легко заговорить зубы, — но с взволнованным выражением лица перевернул страницу.

Там было напечатано содержание записей, сделанных репортёром брюссельского бюро. В них говорилось о «человеке, который после дела о похищении Хайнекена и освобождения заложников в течение некоторого времени под видом полицейского агента собирал сведения вокруг места происшествия». Велика вероятность того, что этот человек — «мужчина-азиат, проживающий в Лондоне», и, по словам хозяина китайского ресторана в Амстердаме, по всей видимости, «хорошо знаком с китайским кварталом Лондона». До ареста преступников им также интересовалась местная полиция.

Записи, несомненно, интересные, но информации слишком мало. Акуцу посмотрел на Тории взглядом, требующим разъяснений.

— Записи, скорее всего, сделаны в восьмидесятых годах, а репортёра уже нет в живых.

— То есть это всё, что есть?

— Да. Кстати, за исключением фильма, информации на японском языке, касающейся похищения Хайнекена, почти нет.

— А на английском?

— В Сети вроде есть несколько статей, но в основном всё на голландском.

— Понятно…

Получается, ему придётся писать материал на основе такой ерундовой информации? Акуцу не имел никакого понятия, где можно разузнать что-нибудь более стоящее. Единственное, в чём он был уверен, это отсутствие среди его знакомых голландцев.

— За границей, когда случается похищение, необязательно выезжает полиция. Довольно часты случаи, когда члены семьи передают деньги преступникам, и те отпускают заложников.

— Да, я слышал об этом.

— В Лондоне существуют компании, занимающиеся управлением рисками, и есть люди, которые ведут переговоры.

— Да, они на всём пытаются делать деньги.

— Я слышал, что репортёр из европейского бюро знает бывшего сотрудника этой компании, который когда-то вёл переговоры. — Тории проглотил ставшего совсем маленьким сушёного кальмара. — Но он, кажется, на какое-то время уедет в командировку в Шотландию, и в Лондоне его не будет. Одним словом… Акуцу, ты уже понял, к чему я это говорю?

— Нет. Что вы имеете в виду?

— У тебя же вроде экзамен по английскому на первый уровень сдан?

Акуцу, наконец уловивший скрытый умысел Тории, пришёл в ужас от собственной наивности.

— На неполный первый уровень. К тому же сдавал я его в студенческие годы.

— Но это же, наверное, почти то же самое…