Чтиво - Джесси Келлерман Страница 39

Вышло скверно. Под крайне невыгодным углом указательный палец занял позицию меж уголком рта и губной ложбинкой. Если б он принял строго вертикальное положение, это сошло бы за знак глубокой задумчивости. Но палец указывал между девятью и десятью часами, словно готовился выковырнуть козявку. Пфефферкорн метнулся к кровати и переворошил коллекцию усов.

За стенкой зародился стук, ритмичный, как метроном.

— Неймется? — рявкнул Пфефферкорн. — С утра пораньше?

— Что? — спросил Фётор.

— Ничего.

Наконец Пфефферкорн нашел штуковину, в инструкции означенную «ватной палочкой». Впопыхах он напрочь о ней забыл. Обнаруженная ошибка не приблизила к решению проблемы. Ситуация прежняя: он облапил собственную физиономию, в дверь рвется Фётор, за стенкой голубки работают, как нефтяная качалка.

— Прошу простить за бестактную побудку, — крикнул Фётор, — но сегодня у нас жесткий график.

— Одну минуту!

Пфефферкорн кинулся обратно в ванную и сунул голову под струю горячей воды. Безрезультатно. Весь мокрый, он выпрямился. Ведь Блублад говорил о способе растворить лак. Стук в стену бесил, мешая сосредоточиться.

— Рекомендую закрытую обувь! — крикнул Фётор.

— Ладно! — откликнулся Пфефферкорн.

Вспомнил: двадцатидвухпроцентный солевой раствор. Легко и просто, да вот только за всю неделю он нигде не видел солонки и каких-либо приправ вообще. А ведь капелька кетчупа сотворила бы чудо с корнеплодным крошевом. «Соберись!» — приказал себе Пфефферкорн. Нужна соленая жидкость… Слезы! Он порылся в печальных воспоминаниях: отец, собственные неудачи. Без толку. Когда жизнь изменилась к лучшему, он сумел отрешиться от прошлых невзгод. Пфефферкорн попробовал вообразить несчастья, какие еще могут случиться. Карлотта в застенке. У него обнаружен рак. Дочь… Мозг отказался следовать предложенным курсом, и глаза остались сухи, как пустыня.

— Возница ждет. Еще успеем до пробок.

— Иду-иду!

Пфефферкорн подергал палец. Намертво, вариантов не осталось. Такие как Гарри Шагрин и Дик Стэпп всегда стремятся любой ценой выполнить задание, подумал он. Для них провал — не вариант. Пфефферкорн сделал глубокий вдох, правой рукой ухватил свою левую кисть и со всей силы ее рванул, отчего совершил пируэт и рухнул в душевой поддон.

— Дружище, с вами все в порядке?

— В полном, — бессильно сказал Пфефферкорн.

Кое-что удалось — палец чуть шевельнулся. Пфефферкорн вылез из поддона, ухватил кисть и собрался с духом на вторую попытку.

Позже он не мог сказать, что было хуже: боль или отвратительный хлюпающий треск. Понадобилась вся сила воли, чтобы не вскрикнуть. Загнанно дыша, Пфефферкорн согнулся пополам, глаза его наконец-то наполнились уже бесполезными слезами, кровь из губы капала на пол. Но самый кончик пальца еще был приклеен. Замычав, Пфефферкорн его отодрал и туалетной бумагой промокнул окровавленное лицо.

— Ранней козе вкусные помои! — крикнул Фётор.

Ватной палочкой Пфефферкорн нанес свежий лак. Губу защипало, и он сообразил, что явно токсичное вещество попало в открытую рану Однако лак сработал как примочка, остановив кровотечение. Дрожащими руками Пфефферкорн прижал половинки усов к губе. Досчитал до десяти и тихонько подергал: правая сидела идеально, левая аукнулась йодлем боли, но тоже не шелохнулась.

Пфефферкорн кинулся в спальню, смел разбросанные наклейки в сумку, установил фальшивое дно, застегнул молнию и оделся. Стук Фётора уже на равных соперничал с грохотом водопроводных труб.

— Желаете, чтоб я высадил дверь?

— Ха-ха-ха!

Пфефферкорн забежал в ванную, кинул последний контрольный взгляд в зеркало и отпрянул.