Коллекционеры смерти - Джек Керли Страница 39

Я поднял свою бутылку эля «Басс».

– У меня все в порядке.

Денбери приехала за несколько минут до семи. И прежде чем я успел что-то сказать, она уже ворвалась на мою кухню с двумя бутылками, брякавшими в бумажном пакете, и принялась откупоривать вино.

– Я очень кстати прихватила с собой штопор.

– Собственно, штопор, мисс Денбери, у меня тоже есть.

– Настоящий штопор или тот, который в швейцарском армейском раскладном ноже?

Я вздрогнул. Она подмигнула мне и, перейдя в гостиную, села в кресло, поставив свой бокал на голое колено. Униформу телекомпании она сменила на потрепанные выгоревшие на солнце шорты из обрезанных джинсов и белую футболку с небольшим логотипом проекта любителей птиц бухты Мобил на одной из своих скромных грудей.

– Я сознаюсь, – миролюбиво пообещала она.

– Сознаетесь в чем?

– Расскажу как узнала о свечах, о том, что жертва была монахиней, что в этом деле замешана Карла Хатчине. И признаюсь, что не знаю, каким образом узнала об этом. Вот так. Я не знаю своего источника информации.

– Вы… – Я замолчал, не договорив.

Она откинулась на спинку, беззаботно отхлебнув вина.

– Что, лгу? Нет. Я лгу очень редко, Райдер, хотя вы можете этому и не поверить. Иногда, когда мне не удается получить правдивый рассказ, я могу подмять истину…

– Раскромсать, – поправил я.

– Исказить, – с улыбкой уточнила она. – Ваш ход.

Я подался вперед.

– Как это вы не знаете своих источников? Он-она-они посылают вам сообщения в бутылках?

– Я получаю короткие и быстрые подсказки по телефону. Кто звонит и почему, я понятия не имею.

– Мужчина или женщина?

– Голос глушится или пропускается через фильтр. Так что ни то, ни другое.

Это остановило меня. Хаккам, менеджер «Уютных хижин», описывал звонившего ему человека, который заказывал комнату, практически так же.

Голос не здесь высоко, как женщина… Не здесь низко, как мужчина. Середина.

– Расскажите, что они вам говорили.

Она встала, подошла к двери на террасу и вышла наружу. Мне ничего не оставалось, как последовать за ней. Она стояла, облокотившись о перила, и смотрела на мерцающую гладь залива.

– Эй, Денбери! Ау!

Она поставила бокал на поручень и обернулась.

– Помните мое предложение о бартерной сделке? Мы с вами работаем в одной команде. Только кто в ней будет лидером?

– Работа в команде? Вы с ума сошли.

– Поверьте, Райдер, это действительно по-настоящему интересные сообщения. (Соблазняющие маленькими капельками информации.) Почти застенчивые. Но γ меня такое ощущение, что со мной играют. Собственно, с репортерами, конечно, все играют, так уж устроен этот мир. Но здесь присутствует что-то другое. Просто я пока что не могу это четко квалифицировать. Возможно, кто-то более опытный в таких вопросах смог бы здесь разобраться. – Она подняла на меня глаза, поправила упавшую прядь и голосом Скарлетт О'Хара произнесла: – Возможно, как раз такой вот большой и сильный полицейский.

Улыбаться у меня не было причин, но я не смог удержаться.

– Вы очень артистичны, мисс Денбери.

Она подняла бокал и сделала глоток вина, не отводя от меня испытующего взгляда; легкий бриз лениво шевелил ее легкие волосы.

– А знаете, мы с вами во многом похожи.

– В чем, например? – поинтересовался я.

– Мы оба видим самые неприглядные стороны этой жизни. Я описываю убийства, автокатастрофы, суицид, потому что люди вокруг настроены так, что это интересует их в первую очередь. Но я всего лишь наблюдатель, а вы – непосредственный участник многих таких событий. И так было всегда – вы участвуете, я наблюдаю. А давайте-ка уберем границы между нашими функциями, хотя бы ненадолго, и посмотрим, не станет ли от этого лучше нам обоим.

– Вы уже больше не наблюдатель, мисс Денбери. Если вы получаете информацию относительно этого дела, вы тоже являетесь участником.

Она подняла бокал в мою сторону.

– Все, сдаюсь. Поскольку картина пока что весьма расплывчата, давайте проанализируем для начала мои данные. Начну с рассказа о моем источнике. Помните прошлый вторник, когда я готовила материал для новостей и сказала вам о свечах в комнате жертвы?

– Помню.

– Этого не было ни в одном выпуске новостей, не было и в «Реджистер». А я об этом знала, потому что в три часа ночи, прервав мой прекрасный сон, меня разбудил голос, который сказал: «Спроси колов о свечах в "Уютных хижинах"». В трубке щелкнуло, все, конец связи. Таинственный голос, номер не определяется. На следующую ночь позвонили в два тридцать: «Спроси о свечах на глазах».

– И больше ничего?

Она подняла три пальца.

– Слово скаута. В следующий раз мне позвонили только в ночь на пятницу.

– И сказали, что жертвой была сестра Анна-Мария Гилбо.

– Верно. Разумеется, эта новость после обеда была уже на всех станциях. Раскопать ее оказалось не так уж трудно. А следующей ночью я услышала: «Карла Хатчинс из Чунчулы».

– И вы сразу же рванули к дому Хатчинс. При этом воспользовались моим именем.

– Я воспользовалась им настолько, насколько могла себе позволить: «Мисс Хатчинс, я репортер «Канала 14», и я знакома с детективом Карсоном Райдером. Мы с ним оба расследуем обстоятельства смерти Мари Гилбо». – Она взглянула на меня. – Это ведь правда?

– Правда, – отметил я. – Какая ни есть – кривая, хромая, ковыляющая на костылях, – но все-таки правда.

– А у вас в работе никогда ничего «хромого» не случалось?

Я снова вздрогнул. Денбери ехидно улыбнулась – мол, я в курсе!

– Как я уже говорила, мы с вами не так уж и отличаемся друг от друга. Но вернемся к моей теме: почему некто дает мне эти маленькие крупинки информации относительно одной мертвой женщины и одной живой?

Я сощурил глаз.

– Может, все-таки ваш личный источник находится в полицейском участке, и вы просто выдумали все эти звонки среди ночи, чтобы в очередной раз дернуть меня за цепочку?

– У меня там действительно есть несколько концов, но я утверждаю, что они здесь ни при чем. Вы проделали хорошую работу, чтобы никто не болтал лишнего. Так какая же связь между этими женщинами?

– Мне ничего не известно.

– Это еще один вариант вашего «без комментариев»?

– Считайте, что так.

– Но мы выясним это. Мы ведь только начали.

– Мы? Снова мы?

Она встала и, подойдя к окну террасы, скрестила руки на груди. Взгляд ее был устремлен на синюю поверхность моря.