Затерянный город - Клайв Касслер Страница 39

– Эта женщина утверждает, что работает в этом здании, – сообщил полицейский инспектору средних лет, который выглядел так, словно пережил все мерзости современного мира. Во всяком случае, это было написано на его лице.

Инспектор внимательно изучил удостоверение Скай покрасневшими от бессонной ночи глазами, записал в блокнот ее имя и адрес, а потом нехотя вернул документ.

– Дюбуа, – представился он. – Пожалуйста, пройдите со мной. – Он открыл дверцу полицейской машины, жестом пригласил ее на заднее сиденье, а потом последовал за ней. – Когда вы были в последний раз в своем кабинете, мадемуазель?

Она посмотрела на часы.

– Два-три часа назад. Может, немного больше.

– Где вы находились в это время?

– Я археолог и по своим научным делам навестила эксперта по древнему оружию, чтобы показать ему интересный артефакт. Затем пошла домой и немного отдохнула.

Инспектор тщательно зафиксировал в блокноте ее слова.

– Когда вы находились в здании, вы не обратили внимания на какие-то странные или необычные вещи?

– Нет, все было как всегда, насколько я могу судить. Вы не могли бы объяснить, что произошло?

– В этом здании выстрелом из пистолета был убит человек. Вы знали месье Рено?

– Рено? Разумеется! Он был начальником моего отдела. Вы хотите сказать, что он убит?

Дюбуа кивнул:

– Застрелен неизвестным преступником. Когда вы видели месье Рено в последний раз?

– Когда пришла на работу в девять часов утра. Мы встретились с ним в лифте. Мой кабинет находится прямо под его офисом. Мы поздоровались, а потом наши пути разошлись.

Скай очень надеялась выражением лица не выдать инспектору правду. Когда она поздоровалась с Рено, тот просто отвернулся от нее, даже не ответив на приветствие.

– Как вы думаете, кто мог так ненавидеть месье Рено, чтобы решиться на это преступление?

Скай немного подумала, прежде чем ответить на этот вопрос. Она прекрасно понимала, что невозмутимое выражение лица инспектора на самом деле означало, что он может подозревать сейчас кого угодно. Наверняка уже успел поговорить с другими сотрудниками университета и выяснить, что практически все сотрудники отдела искренно ненавидели убитого. Если она скажет что-нибудь противоположное, он может заподозрить ее во лжи.

– Понимаете, месье Рено был очень противоречивой и неоднозначной фигурой в нашем отделе. – Скай сделала многозначительную паузу, а потом продолжила. – Многим сотрудникам не нравилось, как он ведет дела.

– А лично вам, мадемуазель? Вам нравилось, как он руководил отделом?

– Я была в числе тех людей на факультете, которые считали, что он занимает не свое место, – уклончиво ответила Скай.

Лейтенант впервые улыбнулся за время их беседы:

– Весьма дипломатичная формулировка, мадемуазель. Позвольте спросить, где именно вы находились перед тем, как прийти сюда?

Скай вынуждена была назвать инспектору имя и адрес антикварного магазина, а также домашний адрес и телефон его владельца. Он аккуратно записал эти данные в блокнот, сообщив, что такова обычная рутинная процедура. Затем вышел из машины и вручил ей свою визитную карточку.

– Благодарю вас, мадемуазель Лабель. Пожалуйста, не забудьте позвонить мне, если вдруг вспомните хоть что-нибудь, имеющее отношение к этому делу.

– Разумеется, – охотно согласилась она. – Могу ли я попросить вас об одном одолжении, лейтенант? Мне нужно пройти в свой кабинет на втором этаже.

Он какое-то время раздумывал над ее просьбой.

– Да, но только в сопровождении одного из моих людей.

Когда Скай вышла из машины, инспектор подозвал того самого полицейского, которого она встретила возле входа, и приказал ему проводить ее сквозь кордон и до самого кабинета. Было такое ощущение, что все полицейские силы Парижа собрались на месте преступления. Конечно, Рено был отъявленным негодяем, но вместе с тем он был известной фигурой, и его убийство стало для города настоящей сенсацией.

Еще большее количество полицейских и технических специалистов работали внутри здания. Многие снимали отпечатки пальцев, другие щелкали фотоаппаратами и осматривали все помещения. Скай поднялась на второй этаж, вошла в кабинет и огляделась. Хотя все бумаги и мебель как будто были на прежних местах, ей показалось, что что-то пропало.

Придирчиво оглядев комнату, она подошла к письменному столу. Скай всегда отличалась исключительной аккуратностью при работе с документами, поэтому все тщательно сложила, перед тем как оставить кабинет. А сейчас она заметила, что порядок нарушен, книги и справочники сдвинуты, и вообще создавалось ощущение, что все было брошено в спешке.

Кто-то рылся в бумагах!

– Мадемуазель?

Полицейский смотрел на нее как-то странно, и Скай вдруг поняла, что слишком долго глазела в пространство. Она кивнула, открыла ящик стола и вынула оттуда папку с бумагами. Затем сунула ее под мышку, даже не просмотрев содержимое.

– Да, мне больше ничего здесь не нужно, – сказала она с натянутой улыбкой.

Скай с большим трудом сдерживалась, чтобы не ускорить шаг и оторваться от полицейского, но ноги плохо слушались ее. Они были как будто деревянными. Правда, по внешнему виду нельзя было догадаться о том взрыве эмоций, который обуревал молодую женщину. Сердце бешено колотилось в груди, а в голове сквозила одна и та же мысль: человек, который рылся в ее бумагах, мог позже пристрелить Рено.

Полицейский проводил ее вниз, вывел из здания, провел через плотный кордон. Она поблагодарила его, а потом направилась домой, тупо уставившись вперед, не различая дороги и даже не глядя по сторонам на переходах, что в Париже почти равносильно самоубийству. Скай не обращала внимания на сигналы автомобилей, на скрип тормозов и даже на громкие проклятия и матерную брань в ее адрес со стороны возмущенных водителей.

Охватившее ее чувство паники усилилось, когда она повернула на узкую улочку, к дому. Она вдруг усомнилась в том, что правильно поступила, не рассказав инспектору Дюбуа об обыске в своем кабинете. Правда, инспектор мог бы счесть ее сумасшедшей и внести в список подозреваемых.

Скай жила в старом доме XIX века с мансардой под крышей в районе Моффетар, неподалеку от Латинского квартала. Она любила этот оживленный район с многочисленными маленькими магазинами, ресторанами, кафе, уличными музыкантами. Старый городской дом был разделен на три квартиры, и она занимала третий этаж, с балкона которого, украшенного ажурной металлической оградой, были видны вся шумная улочка и красивые дымовые трубы старых парижских домов. Скай быстро поднялась на третий этаж и немного успокоилась, открыв дверь в свою квартиру. Она вновь ощутила себя в полной безопасности. Но лишь до тех пор, пока не вошла в гостиную. Перед ее глазами предстала картина, в реальность которой она не сразу смогла поверить.