Умирать не больно - Вики Филдс Страница 39

И Сьюзен решительно поднялась, почему-то зная, что Кая уже извелась от тревоги – они с Аспеном так похожи!

Сьюзен схватилась за ручку двери туалета и вновь сморгнула горячие, неприятные слезы. Они оставляли на щеках болезненные дорожки, потому что Сьюзен уже знала: этой ночью ей не выжить.

Не уйти ей из кафе, не уехать из Эттон-Крик.

Ей не выбраться отсюда живой.

* * *

Мы с Аспеном нашли Сьюзен выходящей из туалета. Аспен тут же разорался:

– Сьюз, я ведь просил тебя не выходить на работу! – Его раздраженный голос разлетелся по узкому коридору звонким эхом.

– Аспен…

– Знаю, знаю, – перебил он, хватая девушку за талию и притягивая к себе, – ты думаешь, что я зря сотрясаю воздух, но ты…

– Нет, Аспен. – Сьюзен отстранилась, и я заметила на ее щеках дорожки слез. Мне стало не по себе. – Я ошибалась! Мне стоило сразу прислушаться к тебе, прости, что я все время спорила! Я больше не буду, обещаю!

«Только сохрани мне жизнь», – Сьюзен не произнесла эти слова вслух, но все было и так понятно. Я тоже не хотела, чтобы с ней что-нибудь случилось. Сьюзен хорошая и заставляет меня верить в то, что мир можно исправить; в ее обществе я и сама чувствую себя лучше.

Оставив Аспена и Сьюзен наедине, я вернулась в зал, чтобы закончить работу, но вопрос, почему именно она, почему Аспен считает, что именно Сьюзен станет новой жертвой маньяка, меня не покидал. Почему, например, не я? Или не дочь Стефании?..

Несколько минут спустя ко мне присоединилась Сьюзен. Она была все такой же улыбчивой и общительной, но я знала, что она чувствует себя в безопасности, потому что Аспен устроился в углу кафе и наблюдает за ней. Я видела, каким взглядом он смотрел на нее: так напряженно и сосредоточенно, будто думал, что, если обратит внимание на что-нибудь другое, девушка растает.

Я отлучилась на кухню, чтобы отдышаться и сделать несколько глотков воды. Посмотрев на часы, я почувствовала себя значительно лучше: смена заканчивалась с минуты на минуту. Из-за непогоды и страшных новостей народу в «Шерри» значительно поубавилось, так что Стефания решила закрыть кафе пораньше.

Вернувшись в зал, я обнаружила, что людей стало еще меньше, и взгляд сразу нашел Аспена. Выглядел он каким-то потерянным, побитым, прождал Сьюзен уже более двух часов, а теперь в нетерпении притопывал ногой, буравя взглядом стрелку часов, висящих над прилавком.

– Ты сильно испугался из-за того письма, которое пришло в полицию? – спросила я, приблизившись. Аспен продолжал глядеть то на часы, то в дальний коридор, где в кабинете администрации Сьюзен и Стефания обсуждали какие-то свои дела. Я уже решила, что он не ответит, но он вдруг произнес:

– Это я написал его.

– Зачем?

Тут он наконец-то удостоил меня взглядом.

– А почему ты не удивлена?

Мои брови взлетели вверх, и я заверила его:

– Я удивлена, – и, пододвинув к себе ближайший стул, опустилась против Аспена.

– Ты не выглядишь удивленной.

– Я очень удивлена, продолжай, – сказала я, не отводя взгляда от его серых глаз, но снова повисло молчание. Аспен посмотрел на двух парней, которые только что разделались с пиццей и, обсуждая новости, покинули кафе. Когда входная дверь распахнулась, в зал ворвался шум дождя, потянуло холодом.

– Я написал им о Сьюзен, чтобы привлечь внимание, – внезапно сказал Аспен, и я затаила дыхание. – Но они не назвали ее имя и, как видишь, даже не почесались. Похоже, эти идиоты думают, что убийство Кингов было единичным, но в Эттон-Крик объявился маньяк.

– С чего ты взял? – спросила я, напрягаясь.

Аспен невозмутимо ответил:

– Я расскажу тебе после того, как закончится этот день.

Я недовольно поджала губы. Почему все пытаются что-то утаить от меня, откладывают важные разговоры на потом?

– Я помогу тебе уберечь Сьюзен, – твердо сказала я.

Аспен широко улыбнулся, тут же изменившись в лице:

– Вот поэтому ты мне и нравишься, Кая Айрленд.

Я проигнорировала эти слова, поднялась на ноги и двинулась в сторону кабинета Стефании:

– Пойду потороплю Сьюзен.

– Да, – сказал мне в спину Аспен, – сколько можно копаться в этих дурацких бумажках?

«Столько, сколько потребуется», – ответила бы Сьюзен, но я ничего не произнесла, думая лишь о том, что этот день уже не может стать хуже, чем он есть.

Но он мог.

Когда я постучала в дверь кабинета Стефании и вошла, Сьюзен там не оказалось. Женщина была одна: она склонилась над письменным столом, что-то раздраженно бурча, и даже не заметила моего появления.

– Где Сьюзен? – спросила я, внезапно почувствовав себя не в своей тарелке.

– Не знаю. – Хозяйка кафе даже не подняла взгляд. – Только что была здесь.

Я закрыла дверь и поспешила по коридору в сторону туалетов. Сьюзен там не было, хоть я и надеялась увидеть ее перед зеркалом поправляющей шляпку. Я вышла из туалета и столкнулась с Аспеном. Он заглянул мне через плечо, но я тут же захлопнула дверь.

– Где Сьюз?

– Я проверю внутренний дворик. Иди на улицу.

Я направилась в сторону кухни, но парень схватил меня за локоть. Я обернулась и наткнулась на сердитый и одновременно напуганный взгляд.

– Она не проходила мимо меня.

– Просто сделай, что я прошу, – сказала я, убирая его руку и следуя на кухню. Аспен через прикосновение заразил меня чувством страха, будто вирусом; желудок скрутило, колени стали ватными. Я против воли прокручивала в мозгу сегодняшний вечер: улыбки Сьюзен, слезы, когда Аспен прижал ее к груди, новости о маньяке, уверенность Аспена в том, что кто-то (я не хочу думать, что она) умрет сегодня.

На кухне я спросила у помощника шеф-повара, где Сьюзен, и он будничным тоном, будто ничего не происходит, ответил, что она во дворе выкидывает мусор. Не дослушав его, я зашагала к двери с табличкой «ВЫХОД», стащила с головы дурацкую шляпку, схватила с вешалки толстовку и натянула через голову прямо на рубашку и фартук.

Зачем Сьюзен отправилась одна выкидывать мусор после того, что узнала? После того, как твердо решила выжить этой ночью?

Я распахнула тяжелую железную дверь и, молясь, чтобы от тревоги у меня не начался приступ, накинула на голову капюшон и вышла под дождь.

Несколько секунд я ничего не видела и не слышала. Дождь гремел по крышам с такой силой, что казалось, это в моей голове что-то стучит. Капли с треском разбивались об асфальт, орошая меня сотней грязных брызг.

Я захлопнула дверь позади себя и крикнула:

– СЬЮЗЕН!

Крохотная лампа над дверью не давала абсолютно никакого света. Я видела перед собой черную бездну и больше ничего. Соскочив со ступеней на разбитый асфальт, я поспешила в сторону мусорных баков. Рядом стоял сломанный фонарь, который, Сьюзен говорила, не могут починить с мезозойского периода.