Знак Наполеона - Джеймс Твайнинг Страница 38

Рю де Шарантон, Двенадцатый квартал, Париж, 21 апреля, 23:02

Место нашел Дюма — маленький дом на окраине. Штукатурка сползла с его стен, как старая шкура змеи, обнажив кирпичную кладку. Окна выходили на железную дорогу, поэтому шум не замолкал ни на секунду — стучали колеса, мелькали огни поездов, уносившихся вниз по проржавевшим рельсам. С верхнего этажа можно было разглядеть сверкание огней Дворца спорта Берси, смущенно возвышавшегося над грязными улицами и старыми печными трубами, словно понимая, что ему здесь не место.

— Ты дрался? — Арчи обвиняюще схватил Тома за руку, едва тот переступил порог, заметив ссадины на костяшках пальцев.

— Не начинай, — пробормотал Том. — Джей-Пи здесь?

— Готовься держать оборону, — подмигнул Арчи, указывая в глубь дома.

Мужчины прошли на кухню. К паре стенных шкафчиков с покрытием, имитирующим дерево, был прикреплен большой план первого этажа Лувра. Дюма сидел на кухонном столе, забравшись с ногами на выщербленную столешницу, и курил.

— А как же кофе у нее дома? — неодобрительно спросил он.

— Я не затем шел. Нужно было решить кое-какие дела.

— Прекрасная девушка. Город огней… — вздохнул Дюма. — Послушай, с таким отношением ты недалеко продвинешься в любви.

— Я пытаюсь ее использовать для пользы дела, а не в постель затащить.

— Почему не сделать и то и то? — возразил Дюма.

— У нее портфель. Это сейчас самое главное.

— Что ты сделал? Попросил посторожить его для тебя?

— Вроде того. — Том пока не представлял себе, как рассказать всем о стычке с Льюисом.

— Мы тут как раз прикидывали, сколько денег собирается заработать Майло на подобном дельце, — задумчиво произнес Арчи.

— Зависит от того, сколько копий сделал для него Рафаэль, — сказал Том, благодарный за смену темы разговора. — Восемьдесят, по сто миллионов каждая?

— Иди ты! — выдохнул Арчи. — Так дорого?

— Оригинал был застрахован на сумму сто миллионов долларов, когда в 1962 году его отправляли на выставку в Штаты. С учетом инфляции сейчас это примерно шестьсот — семьсот миллионов. Мое мнение: сто миллионов — это еще дешево.

— Что там у нас с охраной? — Арчи сполоснул для себя бокал, плеснул в него вина и взял у Дюма сигарету.

— Как ты и ожидал, на высоком уровне, — вздохнул Том, протягивая Дюма свой стакан. — Попасть внутрь просто. Подобраться к самой картине уже сложнее. Даже если мы проберемся внутрь ночью, здесь, здесь и здесь стоят камеры, — указал он местоположение на плане. Всю Большую галерею пересекают лазерные лучи, плюс как минимум десять человек охраны с постоянно меняющимися маршрутами патрулирования.

— А зал, в котором находится картина? — уточнил Арчи.

— Там все еще хуже. — Том ткнул в соответствующее место на плане. — Зал был построен специально под «Мону Лизу», и они предусмотрели все. По две камеры следят за каждой дверью, еще три — за самой картиной. — Все объяснения он сопровождал указаниями на карте. — Титановые щиты. Окна на сигнализации и заперты. И не забудьте о двух или трех вооруженных охранниках.

— Ты хочешь сказать, что, даже если нам удастся подобраться близко, поймают сразу же после того, как мы попытаемся снять картину со стены? — грустно покачал головой Дюма.

— Скорее всего, — кивнул Том.

— Вот почему Майло придется провернуть все во время перемещения картины в лабораторию, — объяснил Арчи. — Все эти охранные системы и яйца выеденного не стоят, когда «Мона Лиза» не на своем обычном месте.

— Систему можно обмануть. Сложность в том, чтобы подобраться достаточно близко, — заметил Том.

— Я могу сделать так, что вы подберетесь близко. По сути, на расстояние вытянутой руки. Но не знаю, как это может помочь вытащить оттуда картину, — произнес Арчи.

— Что ты имеешь в виду?

— Выставочный бокс.

— Что за бокс? — переспросил Дюма.

— «Мона Лиза» находится в пуленепробиваемом плексигласовом защитном боксе, — объяснил Арчи.

— Подарок от японцев, после того как картина выставлялась в Токио в середине семидесятых, правильно? — припомнил Том.

— Да, в 1974 году, — подтвердил Арчи. — Бокс специально разработан для того, чтобы поддерживать внутри постоянную температуру шестьдесят восемь градусов по Фаренгейту и влажность пятьдесят пять процентов — это не дает дереву трескаться.

— Вокруг будет инфракрасная сетка, — медленно произнес Том. — А сам бокс на сигнализации и закреплен на стене.

— Звучит не слишком обнадеживающе, — признался Дюма.

— Не слишком, — улыбнулся Арчи. — Хорошая новость в том, что в бокс встроена система кондиционирования воздуха. Она проходит техобслуживание раз в двенадцать месяцев, ежегодно. Вся процедура занимает пару часов. Можно даже купить билеты и самому посмотреть, как все происходит.

— И это будет завтра? — с искрой надежды в голосе спросил Том.

— Нет, — хмыкнул Арчи. — Через несколько месяцев.

— Тогда я не понимаю…

— Кондиционер находится под дистанционным наблюдением сторонней фирмы. В него встроено какое-то модное диагностическое устройство, которое сообщает о неполадках и отклонениях от нормы. Как только обнаружена неисправность, они подрываются и едут ее чинить.

— Как быстро приезжают?

— Тридцать минут. Час максимум.

— И для того чтобы дать им провести ремонтные работы, Лувр должен отключить сигнализацию, — догадался Том. — Ты прав: так мы сможем подобраться очень близко.

— А как насчет видеокамер и охраны? — напомнил Дюма.

— Камеры можно отрубить, — махнул рукой Том. — А охрану отвлечь… или обездвижить.

— Обездвижить? — обеспокоенно взглянул на него Дюма.

— Газ. Дротики с транквилизатором. Не волнуйся, Джей-Пи, я не собираюсь никого убивать. Предоставлю эту возможность Майло.

— Но мы все еще не знаем, как выйти, — вмешался Арчи.

— Не нужно выходить, — улыбнулся Том. — Мы даже не будем входить внутрь.

— Я потерял нить, — пожал плечами Дюма.