Дорога в ночь - Ричард Лаймон Страница 36

Шерри отвернулась и закрыла глаза. Что он с ним сделал?

Внутренний голос вопил, как резаный: НУЖНО БЕЖАТЬ ОТСЮДА!

Она протянула руку и расстегнула ремень безопасности. Потом обеими руками вцепилась за пояс на шее. Дернула. Ткань натянулась, послышались тихие звуки, похожие на стоны, но пояс не разорвался.

ОСТАНОВИСЬ! НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО! Она отпустила пояс.

Надо действовать умно. Если я просто выпрыгну и побегу, он поймает меня.

Она убрала руки от шеи и положила их на колени.

Сейчас я буду соглашаться на все, сказала она себе. Перестану с ним спорить. Перестану пытаться сбежать.

Она застегнула ремень безопасности.

Главное – спокойствие. Не психуй и жди подходящего момента.

Она повернула голову и снова взглянула в боковое зеркало. Тоби и Дуэйна видно не было.

Сколько у меня есть времени? -задумалась Шерри. Никак невозможно узнать. Успею я позвонить?

Но Тоби выдернул телефонный провод из гнезда и швырнул телефон на пол. Он, наверное, валяется где-нибудь под сиденьем. В темноте будет сложно найти.

И потом она все равно не сумеет нагнуться с этим поясом на шее.

Но даже если ей и удастся найти телефон и подключить его к питанию, проклятая трубка все равноне будет работать, пока выключен двигатель, – а Тоби забрал с собой ключ зажигания.

Так что облом, подумала она.

А может быть, посигналить?

Она не знала, работает ли бибикалка при выключенном двигателе. Но даже если работает... даже если она сейчас выдаст пронзительный вопль, который и мертвого из могилы поднимет... поможет ей это или наоборот? Скорее всего не поможет.

В таких районах люди привыкли не обращать внимания на всякие полночные звуки типа автомобильных гудков, рева сигнализации, выстрелов, криков и воплей. Вероятность, что кто-нибудь поспешит на помощь, равна практически нулю.

И скорее всего первым откликнется Тоби.

Не пойдет, сказала она себе.

Какие еще предложения?

Она снова взглянула в боковое зеркальце, потом открыла бардачок справа от кресла. Там Дуэйн обычно хранил свой мобильный. А еще там лежали карты, бумажные салфетки и кошелек с мелочью.

И, может быть, кое-что еще.

Она достала несколько салфеток и бросила их себе на колени. Потом засунула руку в глубь бардачка и пошарила там.

После волнений девяносто второго года многие жители Лос-Анджелеса держали пистолеты у себя в машинах. У Шерри тоже был пистолет. Как и у большинства ее друзей. Это было противозаконно, но, как говорится, лучше ответить в суде, чем лежать на кладбище. Поэтому оружие было почти у всех. Его прятали в бардачках, под сиденьем или даже в специальной кобуре, закрепленной под приборной доской.

А у Дуэйна пистолета не было.

Если, конечно, он не самый бессовестный лицемер на свете.

Он говорил, что Шерри просто помешана на оружии. И еще он говорил: «Пистолет пока еще не решил ни одной проблемы».

Но это еще не значит, что у него самого пистолета не было размышляла Шерри, шаря рукой в бардачке. Ведь ни для кого не секрет, что самые ярые сторонники запрета на свободное ношение и хранение огнестрельного оружия сами обычно имеют по несколько пистолетов. Просто им хочется, чтобы оружия не было ни у кого. Только у них.

Если у Дуэйна и был пистолет, он хранил его не в бардачке. Там не было ничего: ни пистолета, ни какого-то другого оружия, вообще никаких инструментов. Даже консервного ножа.

Шерри опустила крышку.

Пояс вокруг шеи не давал ей возможности дотянуться до отделения для перчаток или нагнуться, чтобы пошарить под креслом.

Все равно искать нечего, подумала она.

Спасибо, Дуэйн. За то, что убил меня.

Она вдруг обрадовалась, что никогда не занималась с ним любовью.

Потом ей стало нехорошо из-за того, что ей в голову приходят такие мысли.

Он умер из-за меня, а я даже ни разу с ним не была. Все время откладывала, увиливала... как будто у нас впереди была вечность. А теперь его нет. И у нас уже ничего никогда не будет.

Это его способ мстить? – подумала она.

Но за что? За то, что с ним не трахнулась? Или за то, что она погнала его на ночь глядя на улицу покупать презервативы? Или за то, что из-за меня в его жизни появился маньяк-убийца, который его заржал?

У него есть немало причин ненавидеть меня, подумала Шерри. Но это еще не повод, чтобы лишать меня средств спасения собственной жизни.

Во всем виноват этот тупой извращенный идеализм. Ты не верил в оружие, Дуэйн, и теперь я за это расплачиваюсь.Вот если бы это был ее джип...

У нее в бардачке лежит револьвер 38-го калибра. Сейчас он был бы уже у нее в руках...

Но сейчасон не в джипе, вспомнила Шерри. Прежде чем отдать машину в ремонт, она вытащила пистолет и спрятала его дома.

А вдруг у меня получится уговорить Тоби отвезти меня туда?

Она уже пыталась уговорить его поехать к ней. (Когда она еще даже не думала о пистолете.) Она напирала на то, что они с Тоби могли бы заняться кое-чем интересным у нее в постели. Но он почему-то был против.

Ах да. Потому что у меня очень хорошие отношения с соседями.

Вот такая я добрая и хорошая, подумала Шерри. Просто душка.

Она приложила одну салфетку к порезу на левой груди. Кровотечение вроде бы прекратилось. Она вытерла кожу на животе. Потом осторожно потрогала рану кончиком пальца. Морщась от боли, провела пальцем вдоль пореза – изогнутой линии примерно в три дюйма длиной. Похоже, порез был нестрашным. Во всяком случае, неглубоким.

Куда бы мы ни поехали, мне надо будет найти антисептик, чтобы обработать рану. И бинты или пластырь тоже. У него должна быть аптечка...

Шерри вдруг вспомнила, что когда они обсуждали, куда им поехать, Тоби был противтого, чтобы ехать к нему. А до этого он говорил, что ему очень хочетсяотвезти ее к себе домой.

Никак не может определиться.

Наверное, из-за Сида.

Но кто он такой, этот Сид?!

Сид – это какой-то мужик, который пришибет Тоби за то, что он потерял ключи от машины.

То есть он живет с мамой иэтим Сидом?

Возможно, Сид – его отчим.

Не отрывая взгляда от бокового зеркала, Шерри вытерла лицо второй салфеткой. Было приятно стереть с лица пот, грязь и, возможно, кровь сухой мягкой бумагой.

Кем бы ни был этот загадочный Сид, он с Тоби явно не церемонится. И Тоби явно его боится. Может быть, он вступится за меня, подумала Шерри. Или, может быть, за меня вступится мама Тоби.