Кресты у дороги - Джеффри Дивер Страница 36

— Извините, я особенно не приглядывался. Я ведь сначала не понял, что это за парень, и о крестах не слышал. Вижу только: странный он, жутковатый. Крест несет и мертвого зверька.

— Зверька?

Мужчина снова кивнул:

— Да, белку или сурка… Глотку ему перерезал. — Свидетель провел пальцем себе по горлу.

Дэнс презирала издевательства над животными и все же постаралась сохранить ровный тон голоса.

— Тревис просто убил зверька?

— Нет. Крови было немного.

— Ладно, что дальше?

— Ну, Тревис оглядывается, никого не видит и достает из рюкзака…

— Так у него был рюкзак?

— Так точно.

— Какого цвета?

— Э… черного. Да, черного. Вот, достает он из рюкзака лопатку, небольшую такую. Походную. Копает яму и в нее ставит крест. Потом… дело вообще странное. Парень совершает ритуал: обходит крест трижды и что-то напевает себе под нос.

— Напевает?

— Да-да. Бормочет. Я не расслышал.

— А после?

— Берет в руки белку и уже с ней заново обходит крест, пять раз — я считал. Три и пять… Может, у него система своя, послание — тому, кто поймет значение.

После «Кода да Винчи» стали попадаться свидетели, которые не просто рассказывают об увиденном, а скорее пытаются анализировать и разгадывать тайный смысл события.

— Ну и вот, открыл он еще раз рюкзак, вытащил из него точильный камень и нож. Наточил нож и занес его над белкой. Я подумал, Тревис хочет распороть ее, но он только прошептал еще что-то, а потом завернул тушку в странную желтую бумагу вроде пергамента и спрятал в рюкзак. Сказал еще несколько слов и ушел. Вприпрыжку, как зверь.

— И что вы предприняли?

— Поехал по делам, провел еще несколько встреч и вернулся в офис. Вышел в Интернет и увидел фотографию парня, прочел новости… и так испугался. Сразу позвонил в Службу спасения.

Дэнс жестом подозвала Майкла О’Нила.

— Майкл, это интересно. Мистер Пфистер очень нам помог.

О’Нил кивнул мужчине в знак благодарности.

— Не могли бы вы рассказать то же самое помощнику шерифа?

— Не вопрос. — Пфистер объяснил, как съехал на обочину позвонить. — Парень принес с собой тушку животного вроде белки. Сначала нарезал три круга без тушки, потом вкопал крест в землю и обошел его пять раз. При этом он бормотал себе что-то под нос — что-то странное, непонятное, на другом языке, наверное.

— И?..

— Тревис завернул тушку в пергамент и занес над ней нож. Сказал еще что-то и убежал.

— И правда интересно, — произнес О’Нил. — Ты права, Кэтрин.

Дэнс сняла очки в бледно-розовой оправе и, протерев их, незаметно поменяла на очки в жесткой черной оправе.

Догадавшись, что Дэнс перешла в наступление, помощник шерифа отступил на шаг. Дэнс приблизилась к Пфистеру, нарушив пределы его комфортной зоны. Клиент моментально ощутил угрозу.

Вот и славно.

— Ладно, Кен, я знаю, что вы лжете. Выкладывайте правду.

— Лгу? — удивленно моргнул свидетель.

— Да, лжете.

Пфистер врал неплохо, но кое-где прокололся. Опыт подсказал Дэнс обратить внимание на то, что Пфистер говорит, а не на то, как он об этом рассказывает. В некоторые детали просто не верилось. Пфистер заявил, будто изначально не знал, кто такой Тревис Бригэм, тогда как сам, похоже, регулярно выходит в сеть. Пфистер упомянул балахон (в комментариях к статье Чилтона о нем говорилось несколько раз) и при этом не смог вспомнить цвет кофты. Люди обычно запоминают цвета лучше, чем сами предметы одежды.

Пфистер часто делал паузы — так лжецы придумывают на ходу достойное продолжение выдумки. И еще «свидетель» употребил как минимум один иллюстративный жест: провел пальцем по горлу. Люди поступают так подсознательно, когда хотят придать весомости вымышленным деталям.

Заподозрив подвох, Дэнс решила использовать стенографический метод: желая выявить лжеца, специалист просит рассказать историю несколько раз. Если человек говорит правду, он по ходу редактирует показания, вспоминает забытые детали, однако последовательность событий остается строго неизменной. Лжец последовательность событий забывает. Таки Пфистер при О’Ниле перепутал момент, когда Тревис вкопал в землю крест.

Если человек вспоминает пропущенные элементы рассказа, то они не противоречат изначальной версии. У Пфистера сперва Тревис говорил совсем неслышно, а после стал произносить слова «на непонятном языке».

Сомнений не оставалось: Пфистер лжет.

При других обстоятельствах Дэнс поработала бы с ним, заставив раскрыть правду. Однако тип этого лжеца — общительный человек, его скользкая натура потребует много времени, которого попросту нет. Дата на втором кресте сегодняшняя. Тревис прямо сейчас планирует новое покушение.

— В общем, Кен, придется вас посадить.

— Что? Нет!

Дэнс посмотрела на О’Нила, взглядом давая понять: подыграй, мол.

— Придется, придется, — произнес помощник шерифа. — Нам нужна правда.

— Не надо, пожалуйста… послушайте… — Пфистер умолк, не сказав ничего нового. — Я не врал! Честно. Я говорю правду.

Ну, теперь он хотя бы не убеждает Дэнс, будто видел то, о чем рассказал. И почему вруны считают себя такими умными?

— Вы сами все это видели? — спросила Дэнс.

Под ее пристальным взглядом Пфистер поник и отвел глаза.

— Нет, но я рассказал правду. Я же знаю!

— То есть?

— Я прочитал, как кто-то видел Тревиса здесь и Тревис творил обряд. Все — в блоге у Чилтона.

Дэнс и О’Нил переглянулись.

— Зачем вы солгали? — спросила Дэнс.

Пфистер поднял руки.

— Хотел предупредить людей об опасности. Когда такой псих на свободе, надо быть очень осторожным. Следить за детьми. Дети — наше все, сами знаете.

«Поднял руки, в горле комок… С вами, Кен, уже давно все ясно».

— Кен, поберегите наше время.

О’Нил достал наручники.

— Нет-нет. Я… — Пфистер, сдаваясь, уронил голову. — Я несколько раз прогадал со сделками, банк требует возвратить заем. Денег нет, вот я и…

Пфистер тяжело вздохнул.

— Решили стать героем? Сделать себе рекламу? — О’Нил с отвращением посмотрел на бригады репортеров ярдах в пятидесяти, за полицейским кордоном.

Пфистер начал было протестовать, но в конце концов опустил руки.

— Да. Мне так жаль…

О’Нил сделал какие-то пометки у себя в блокноте.

— Доложу прокурору.