Учись тонуть - Джейн Шемилт Страница 36

— Сэма еще не нашли?

— Еще нет, Зоуи.

Наклонившись к Элис, я шепчу:

— Спасибо, что держишься молодцом, милая. Мы с папой постараемся все продумать как можно лучше. Сейчас же вернусь в дом и поговорю с ним. — Я целую Элис. Ее губы вздрагивают и сразу крепко сжимаются.

Адам еще спит. Потом, не успев еще толком проснуться, он пытается сесть, но не удерживает равновесие и прикрывает ладонью глаза. На столе рядом с диваном для меня разложена чистая одежда: юбка в синих и оранжевых кружочках, красная рубашка. Дело рук Элизабет или Пео — того, кому известно, что задача выбора одежды порой бывает непосильной. От этой доброты наворачиваются обжигающие слезы.

А может, его ударили, оглушили, чтобы заставить замолчать, скрыли его в темноте, спрятали в углу комнаты.

Я раздеваюсь, принимаю душ, дрожа под едва теплой водой, и одеваюсь в чистое. Отражающееся в зеркале одутловатое лицо и заплывшие глаза выглядят чужими.

Адам уже сидит, но все еще в полусне.

— Ну, что там? — Не в силах больше ждать, я хватаю его за руку. — Что предпринимает полиция?

Адам накрывает ладонью мою руку. Его пальцы горячие и чуть липкие.

— Они поставили посты на всех крупных выездных дорогах и отправили группу в аэропорт.

Вчера мне следовало отправиться в аэропорт, а не в Кубунг. Ждать в зале вылета, осматривая каждого ребенка, прежде чем его увезут из страны.

Адам проводит языком по сухим губам и замечает на столе маленький стакан мутноватой воды. Я подаю его Адаму, тот быстро выпивает воду и продолжает:

— Поиски ведут во всем районе. Двое полицейских прибудут сюда сегодня утром. Никто не должен покидать дом. Они хотят допросить всех.

Значит, полиция наконец-то приедет.

— Расскажи, что было вчера ночью?

— Нас сразу приняли. — Адам снова ложится. — Меня вызвали в кабинет к двум офицерам полиции, Кабо остался за дверью. Потом вызвали его. С нами обращались как с подозреваемыми. Раз за разом задавали одни и те же вопросы, пытались на чем-то поймать. Как будто я мог сделать что-то плохое с собственным сыном. — Адам оглядывает комнату и хмурится, словно мысленно вернувшись в участок, где его допрашивали, как преступника в камере.

— Наверняка они поняли, что ты тут ни при чем. Когда похитили Сэма, ты был в пути. Надо им было сравнить показания Теко с твоими.

— С ней поговорят сегодня. — Адам кивает в сторону двери, словно девушка стоит за ней.

— А почему не допросили вчера ночью?

— Может, потому, что ее там не было? — Адам втолковывает это с расстановкой, как ребенку.

— То есть как не было? Она же уехала с вами.

— Она вышла из машины, когда мы остановились у поворота. — Адам как будто озадачен моим вопросом. — Расплакалась, вот мы и решили ее отпустить. Кабо подумал, что ей лучше отвечать на вопросы в присутствии Элизабет, которая сможет ее поддержать. Разве она не вернулась?

Прежде чем он успевает договорить, я вылетаю из гостиной и мчусь на кухню, где Элизабет под присмотром Пео застилает поднос словно светящейся в сумраке комнаты розовой тканью. Не обращая внимания на изумленных женщин, я бегу в коридор за кухней. В комнате Теко только матрас на полу, и больше ничего. Никаких вещей, даже клочка бумаги. Окон нет, я щелкаю выключателем, но лампа не загорается. Раньше я здесь никогда не бывала. Мой стыд нарастает, смешиваясь с удивлением и страхом. Значит, так она и жила — в потемках, в том же самом доме, где есть электричество, мебель, книги, одежда, ноутбуки и еда в изобилии? Насколько же сильна была ее обида?

— Она исчезла.

Адам входит вслед за мной и вглядывается в углы, словно ожидая увидеть Теко там. Незаметную, вжавшуюся в стену. Может, поэтому она ушла? Потому что чувствовала себя незаметной?

— И что это значит? — Адам озадачен.

Я знаю. Это значит, что похитить Сэма могла и Теко. И это хорошо. Я прислоняюсь спиной к стене. Голый чуть шершавый бетон холодит кончики пальцев. Хорошо, потому что Теко легко выследить. А я ее любила и доверяла ей. Во мне вскипает ярость, но я гоню ее прочь. Мне нужно мыслить здраво. Теко вернется в сиротский приют, откуда пришла, там мы их и найдем. Наверняка она будет прятать Сэма в своей комнате, пока не придумает, как быть с ним дальше. Почему же она похитила нашего ребенка? Потому что любила его или из ненависти к нам?

— Это сделала Теко, Адам.

Он молча кивает.

Пео и Элизабет, поставив поднос с чаем на стол в гостиной, ушли к остальным на веранду. Их голоса звучат негромко и мягко. Фоном, как тихая песня по радио.

Вот зачем здесь Пео и ее подруги. Чтобы заменить нас в разговорах и в делах. Чтобы поддерживать в доме жизнь. У зеленовато-бурого чая горький привкус сырых листьев, тепло от него проникает глубоко внутрь.

Мы пьем стоя. Ставя чашку, я не попадаю на блюдце, опрокидываю ее, и коричневая лужица растекается по розовой салфетке.

Глаза Адама воспаленные, покрасневшие. Вдоль линии роста волос появилась темно-розовая сыпь.

— Ты дождись полицию, — говорю я ему, — а я поеду в сиротский приют. Они наверняка там.

Адам качает головой.

— Поеду я. Меня полицейские уже допрашивали, теперь захотят поговорить с тобой. — Он ставит чашку. — Мне нужен адрес.

— Кажется, где-то рядом с больницей в Молепололе? — Я смотрю на Адама в упор, от паники у меня покалывает пальцы. — Или с каким-то миссионерским центром?

Он снова качает головой, тоже не знает. Мы не потребовали точный адрес, просто приняли Теко такой как есть, без лишних вопросов и рекомендаций. Если не считать жалкого листочка бумаги, который мы ей вернули. А ведь я всегда проверяла рекомендации. Английские агентства найма помощников по хозяйству славятся своей надежностью.

Лужайка с кустами тянется от окна до самой дороги, влажно поблескивают деревья. А в Англии миндаль распустил свои бледные лепестки, на поросших травой сырых берегах зацвели примулы. Неужели, очутившись в незнакомом месте, мы забыли о правилах и решили, что здесь они не нужны? Или я так не хотела обидеть чужого человека, что предпочла рискнуть безопасностью собственного ребенка?

— Я ушел. — Адам стоит в дверях. — Пока не говори полиции про Теко. Если выяснится, что Сэм у нее, ее начнут искать, и в прессе поднимется шумиха. Теко может перепугаться и исчезнуть навсегда. Мне надо добраться до нее первым. — Он кривит губы. — Как только мы вернем Сэма, пусть скрывается сколько хочет, мне все равно.

— Как же ты ее найдешь?

— Найду. — Лицо Адама кажется чужим, как мое собственное в зеркале. Веки, прежде плотно охватывавшие глазные яблоки, теперь словно растянулись, и глаза будто увеличились и стали не такими настороженными. Сухая складка между носом и ртом обозначилась отчетливее. Плечи ссутулились за одну ночь. Впервые в жизни я отчетливо представляю, каким он будет в старости.