Выкуп за собаку - Патриция Хайсмит Страница 35

В среду у Кларенса был выходной, свободный вечер, и ему не надо было идти на работу до вечера четверга, но теперь он остался один. Мэрилин не меняла своих решений. Сегодня, по крайней мере, он не стал надоедать ей, а убрался сразу. Все равно все бесполезно. «Можешь ты понять, что мне не нравятся полицейские? Я не в силах жить так!» Это «так» несло в себе некий особый, ужасный смысл. Кларенс не упомянул о поляке, о том, что тот сегодня снова оказался на воле, но рассказал о визите к Рейнолдсам, в воскресенье вечером. Ему хотелось бы познакомить Мэрилин с Рейнолдсами, но он не знал, как это сделать. Считали ли они его своим другом? Едва ли. Сможет ли он когда-нибудь считать их своими друзьями? Ужасно, что он подвел их, не помог им, не спас их собаку. Эти мысли кружились в голове Кларенса, пока он возвращался домой по Лексингтон-авеню на автобусе. Непреклонность Мэрилин застала его врасплох, он чувствовал себя опустошенным и усталым. Надо одеться потеплее, потом пойти в библиотеку на Третью улицу и обменять книги.

В его квартире звонил телефон. Кларенс услышал его этажом ниже и взлетел по лестнице, надеясь, что это, может быть, Мэрилин передумала и ищет его.

— Привет! — Мэрилин даже не дала ему ответить. — Послушай, тот чокнутый... тот поляк... Он только что был у моего подъезда!

— Что? Ты шутишь!

— Если бы! Онхромой?

— Да.

— Чуть не вошел за мной в дом! — Она кричала, ее голос дрожал. — Есть где-нибудь защита, хотела бы я знать? Где? Где твои стражи закона?

— Дорогая... чего он хотел?

— Он сказал, что ты взял у него пятьсот долларов, если хочешь знать.

— Мэрилин... ты не шутишь, нет? Ты серьезно?

— Он говорил со мной. Чуть не вошел в подъезд. Что мне делать, куда спрятаться, уехать отсюда? И ты еще спрашиваешь, почему я не хочу встречаться с тобой?

— Я... я сообщу о нем. О поляке.

Но ответом Кларенсу были только короткие, гудки. Он повесил трубку и стукнул себя кулаком по лбу, пристыженный и удивленный.

— Господи! — Кларенс снял галстук и расстегнул ворот рубашки. Он сейчас же пойдет к этому поляку и вытрясет из него душу.

Кларенс взял такси и попросил высадить его на углу Гудзон и Бэрроу-стрит. Внимательно оглядел обе улицы в поисках поляка и не увидел его. На доме Роважински под одним из пяти звонков (большинство из них с выдуманными именами) красовалась табличка «управляющий», и Кларенс нажал его. Никакого ответа, и он нажал другой звонок, выждал несколько секунд и нажал третий.

Кто-то открыл дверь подъезда.

— Кто там? — прокричал сверху женский голос.

Кларенс поднялся наверх, перепрыгивая через три ступеньки, и столкнулся с женщиной лет шестидесяти в бледно-розовом халате.

— Я ищу нового жильца. Нового постояльца. Роважински, — объяснил Кларенс. — Он переехал только сегодня.

Несколько секунд молчания.

— Кто-то вселился на второй этаж.

— Спасибо.

Кларенс спустился на один пролет. Там было две двери. Он постучал в обе. Тишина.

За спиной Кларенса по лестнице медленно поднимался грузный темноволосый мужчина. Он был без пиджака и в домашних тапочках.

— Извините, где здесь живет Роважински? — спросил Кларенс.

— Кто вы?

— Я из полиции, — ответил Кларенс, вытаскивая свой значок.

Мужчина посмотрел на его полицейское удостоверение:

— В чем дело? Послушайте, если он чокнутый, я не обязан держать его здесь, понимаете? В чем дело? Мне сказали, что от него не будет никаких неприятностей.

— Я просто хочу поговорить с ним, — сказал Кларенс. — Позвольте мне войти.

Мужчина недоверчиво посмотрел на него, потом постучал:

— Мистер...

— Роважински, — подсказал Кларенс.

— Рожински! — завопил человек у двери.

Никакого ответа.

— Вы не могли бы открыть дверь? — попросил Кларенс, стараясь говорить спокойно.