Мертвый петух - Ингрид Нолль Страница 35

Мы с Витольдом обменялись горькими взглядами. Разговоры о трупах за десертом были нам крайне неприятны. Витольд предложил отправиться в обратный путь: нам предстояло еще довольно долго идти в темноте под дождем. Мы ведь хотим завтра с утра встать пораньше и отправиться на прогулку?

Скарлетт насмешливо сказала:

— «С утренней росой в горы!» [27]Меня ты до десяти утра точно не увидишь.

Эрнст Шредер сказал, что раз мы завтракаем до десяти, то будет лучше, если выйдем около одиннадцати. Витольд вздохнул:

— Хаким, тебя только могила исправит, — но согласился, что это более приемлемый вариант.

В комнате, где поселили нас с Китти, были душ и туалет. Я предоставила ей мыться первой, потому что по вечерам долго и основательно привожу себя в порядок — на это уходит уйма времени. Китти закончила через пять минут. Она надела розовую детскую пижамку, уселась на кровать и принялась втирать в лицо крем «Нивея». При этом она оживленно болтала: вино и хорошая еда согнали с нее сон. Настала моя очередь удалиться в ванную. Я решила, что будет глупо щеголять в соблазнительном шелковом неглиже перед Китти, и не стала его надевать. Когда я наконец забралась под одеяло, Китти еще читала. Заразительно зевнув, она сказала:

— Мы — хорошая команда! Я с нетерпением жду завтрашнего дня.

Нам предстояло путешествие к руинам замка Флеккенштейн. «Чтобы окончательно здесь освоиться», — сказал Витольд. Дождь перестал, и мы совершили приятную прогулку по осенним лесам и лугам. Витольд несколько раз спрашивал у Эрнста, как называется тот или иной гриб. Его друг ограничивался лаконичными ответами: «ядовитый» или «неядовитый». На этот раз мы не разбивались на группы. Витольд, словно собака пастуха, следил за тем, чтобы все держались вместе.

Скарлетт задавала мне множество вопросов о моей работе, и я с удовольствием сообщала ей все, что она хотела знать. До сих пор это никого не занимало. Но вскоре она принялась мучить меня рассказами о склонностях своих детей к тем или иным профессиям. С некоторым интересом я выслушала только ее сетования по поводу многообещающего Олега: он-де пошел в отца в смысле преждевременной зрелости. Оказывается, в юности Эрнст был тот еще фрукт. Я с трудом могла это представить. Она упомянула о Хильке Энгштерн, которая была ее близкой подругой.

— Что за человек была Хильке? — спросила я.

— Рядом с этим живым воплощением шарма она казалась немного подавленной, — сказала Скарлетт. — Ведь Райнер всегда стремится быть в центре внимания. Но Хильке была очень умной женщиной, в ней чувствовалась индивидуальность. Она принимала все слишком близко к сердцу. С ней всегда нужно было держать ухо востро — она мгновенно обижалась и часто даже не объясняла, в чем дело.

Да уж, Памела Шредер действительно могла задеть человека за живое: она всегда говорила то, что думала.

— Мы с Райнером… — начала она, но внезапно остановилась и прибавила: — Забыла, что хотела сказать.

Как же я ее ненавидела!

В крепости Флеккенштейн посетителей встречал говорящий по-немецки экскурсовод. Это был ветеран, который вел экскурсию по старинке и не переставая сыпал числами. Бесконечный поток сведений о длине, ширине и высоте различных объектов делал его рассказ невероятно скучным. Витольд наверняка справился бы с этой задачей намного лучше.

Этот день нашего путешествия прошел великолепно, немалую роль тут сыграла и приятная осенняя погода. Наша прогулка длилась четыре часа, что для меня оказалось вполне приемлемо. После обеда мы устроили небольшую сиесту, затем опять погуляли по городу и наконец хорошо поужинали. На этот раз мы заказали цыпленка в рислинге, лотарингский пирог со шпиком и шербет, а ко всему этому — порядочное количество вина. На этот раз я съела больше, чем прошлым вечером: после непривычно долгой прогулки на свежем воздухе у меня разыгрался аппетит. Кроме того, я сильно похудела с тех пор как влюбилась в Витольда, и теперь решила питаться получше.

Как выяснилось, я жестоко ошиблась. Сказать, что ночью мне стало плохо, значит не сказать ничего. Я была почти при смерти, и все же не решилась выйти на кухню отеля и приготовить себе чай. Мучительная рвота очистила мой желудок от изысканных блюд, поглощенных за ужином. После этого наступило некоторое облегчение, однако заснуть я не могла. К тому же было несколько непривычно слышать рядом чье-то дыхание, пусть даже Китти и спала спокойно. Она лежала в своей кровати, словно маленький оловянный солдатик, вытянувшийся по стойке «смирно». До меня не долетало ни шороха: казалось, она вообще не шевелилась во сне. Мне удалось заснуть только около четырех утра.

Но уже в восьмом часу раздался тихий стук. С меня сразу же слетел сон, Китти тоже проснулась. В дверь просунулась чья-то голова. По шепоту я узнала Витольда:

— Я хочу прогуляться пораньше, кто пойдет со мной? Завтрак будет в десять, к этому времени мы вернемся.

«Нет уж, — подумала я, — не в такую рань! Ведь еще только семь часов! В конце концов, у меня отпуск, а эта ночь была слишком тяжелой. — Я покачала головой. — Любовь любовью, но это уж слишком».

А вот Китти радостно согласилась:

— Подожди меня внизу пять минут! Мне нужно только почистить зубы и что-нибудь накинуть!

Она собралась с быстротой молнии и тихонько выскочила за дверь.

Но после того, как тебя разбудили, заснуть снова невозможно. Светало. Из окна я увидела, как они быстро шагали по направлению к шоссе, минуя покрытую росой лужайку.

Зевнув пару раз, я выключила ночник и раскрыла экономическую газету. Впервые в жизни она показалась мне невыносимо скучной. К чему безжизненные числа, когда нас окружают живые люди? Впрочем, и мертвые тоже.

Интересно, что читает Китти? Бестселлер на английском языке. Это было впечатляюще. Вновь я почувствовала себя старой, необразованной, занудной мещанкой.

Я решила почистить зубы. Косметический арсенал Китти оказался крайне беден: у нее не было никаких средств макияжа, кисточек, пуховок и тому подобных вещей — только баночка с миндальными отрубями, мыло на основе меда и зубная паста с морской солью. Сколько же ей лет? Я заглянула в ящик ее ночного столика: Китти легкомысленно оставила кошелек и паспорт на самом виду. Неужели ей уже тридцать пять? Интересно, что моя соседка вообще взяла с собой? Ее дорожная сумка была удивительно маленькой. Так… Нижнее белье, две белые блузки, еще одна пара джинсов, второй свитер и носки — все! У меня было раза в четыре больше вещей.

Почувствовав себя окончательно проснувшейся, я приняла душ и оделась. Было только полдевятого. Я вышла в коридор. Комната Витольда находилась рядом с нашей, в двери торчал ключ. Вокруг не было ни души. Я тихонько вошла внутрь: здесь тоже нужно было немного разведать обстановку. Посмотрим, какой пастой пользуется Витольд…

Первым, что бросилось мне в глаза, была переполненная пепельница рядом с кроватью. «Фу, — подумала я. — А ты хорош, ничего не скажешь! По ночам дымишь как паровоз, а днем разыгрываешь из себя эдакое дитя природы, любителя походов». На кровати валялась смятая темно-синяя пижама. «Мог бы хоть окно открыть», — поморщилась я. У раковины лежали бритвенные принадлежности, старая зубная щетка и дешевый лосьон после бритья. В этой комнате я тоже выдвинула ящик стола. Меня охватил страх, мое возбуждение постепенно нарастало. Такое чувство уже посещало меня раньше, когда я наблюдала за Витольдом из темного сада. Это было какое-то маниакальное состояние — смесь страсти, ужаса и ощущения собственного могущества.