Дайте усопшему уснуть - Дональд Уэстлейк Страница 35

У Энгеля разыгрались нервы. Дрожащей рукой он поднес к губам стакан виски со льдом и тут же опустил его на столик. Он бросил чертов грузовик с толпой восхищенных детей посреди Четырнадцатой улицы около Восьмой авеню. Звериный инстинкт гнал его под землю, и он нырнул в первую попавшуюся нору, которая оказалась входом в подземку. Он спускался по бесконечным лестницам, пока в самом низу не встретил закопченный и, казалось, самый дряхлый поезд метро в мире. Энгель вскочил в вагон, за его спиной захлопнулись двери, и поезд помчался по темному тоннелю, время от времени останавливаясь; проехал под Ист-Ривер в Бруклин, порой вылетая на поверхность, словно обычный поезд, и наконец прибыл на конечную остановку.

Энгелю не доводилось прежде ездить по этой линии. Он вышел на конечной станции и словно бы оказался в 1948 году. Деревянная платформа. Вокруг — приземистые здания, домики на две семьи, жилища бедняков. Энгель вошел в ближайшую забегаловку, заказал виски со льдом и принялся лечить разгулявшиеся нервы.

Бар назывался «Рокэвей грил». Энгелю вспомнился квартал в Куинсе под названием «Фар Рокэвей». Он спросил бармена:

— Как называется ваш квартал?

— Канарси.

Вот как. Канарси.

— Квартал Канарси в Бруклине? — уточнил он.

— В Бруклине, конечно.

— Отлично. У вас есть манхэттенская телефонная книга?

— Есть. Держите.

Энгель нашел в справочнике Мюррея Кейна, проживающего в доме 198 по шестьдесят восьмой Восточной улице, телефон Эльдорадо 6-9970.

— Спасибо, — сказал он и отдал книгу бармену. — Наполни-ка стаканчик еще раз.

— Ага.

— Двойную порцию.

— Ага.

Выпив еще три двойных порции, Энгель в достаточной мере успокоился, чтобы выйти из бара. Вернувшись на станцию, он сел на обратный поезд в Манхэттен. Когда он выходил на Юнионсквер, было всего лишь пять часов, и все население города высыпало на улицы. Энгель не ел с утра, а ехать куда-либо в час пик было попросту невозможно и, сочтя за лучшее дождаться сумерек, а уж затем отправляться в путь, он зашел в маленький ресторан на Юниверсити-плейс и заказал обед. Покончив с едой, он принялся размышлять. Конечно, Марго Кейн вполне могла украсть труп Чарли, убить Мерриуэзера и запугать Роуза. Во всяком случае, с Роузом все предельно ясно Что же до Мерриуэзера, то не было никаких сомнений, что она там побывала, но Энгелю было трудно представить себе Марго с ножом с руках. К тому же, при виде трупа она повела себя столь естественно, что ее трудно было заподозрить в фальши. А как насчет ее истерического «Вы убили моего мужа»? Теперь Энгель не верил ее объяснению той дикой выходки, правда, он так и не придумал никакого другого. Что же до похищения Чарли, то по-прежнему оставалось непонятным, зачем он мог ей понадобиться.

Марго Кейн. Энгель продолжал размышлять. Так или иначе, Марго явно связана с Куртом Броком. Может быть, именно он попросил ее подставить Энгеля при помощи связей, которыми она располагала. Может быть, именно Брок похитил труп Чарли; ему это было проще, чем любому другому. Может быть, он не справился с порученным ему делом — например, с бальзамированием — и предпочел спрятать тело вместо того, чтобы класть его в гроб, а Мерриуэзер дознался, и Броку пришлось его убить…

Это была не просто самая глупая мысль из всех, что приходили ему в голову за последнюю неделю. Это было просто невозможно. У Брока стопроцентное алиби.

Итак, у него все еще недостаточно информации. Ему нужно дождаться встречи с Марго Кейн, и уж тогда он, черт побери, вытянет из нее правду.

Энгелю не сиделось на месте, и он решил, что дожидаться наступления темноты бессмысленно. Он расплатился по счету, вышел из ресторана и уже в шесть ноль пять поймал такси, вызвав бурное недовольство пожилой дамы с грудой пакетов из Клейновского универмага.

— Ну и взбесилась же она, — сказал таксист. Ему было наплевать, кто победил, в конце концов деньги есть деньги.

— Перекресток Третьей авеню и Шестьдесят седьмой улицы, — сказал Энгель.

Таксист не приглядывался к его лицу, и радиоприемника в машине не было, так что Энгель на время почувствовал себя в безопасности. Он забился в угол заднего сиденья за спиной водителя и повернулся затылком к потоку пешеходов, мелькавших за окном.

Поездка по городу была настоящим испытанием для нервов, но на сей раз страдал водитель, а не Энгель. Он вылез из машины на Шестьдесят седьмой улице и расплатился, оставив умеренные чаевые, чтобы не давать таксисту повода его запомнить. Пройдя до Шестьдесят восьмой улицы, он свернул на восток.