Убийство в Ворсхотене - Владимир Корнилов Страница 34

По давно отработанной привычке бизнесмена Владимир открыл предпоследнюю страницу газеты, где всегда печатались котировки и новые цены на сырье. Однако в сегодняшнем номере целый разворот был отведен под множество некрологов в память о жертвах «Боинга», разбившегося в Донбассе. Да и сам номер наполовину был посвящен этой трагедии и тому, как нужно примерно наказать Россию. 78 % читателей газеты проголосовали за то, чтобы санкции против Москвы вводились вне зависимости от финансовых потерь самих Нидерландов. Какие-то «эксперты», которых Лазарев и не знал, несмотря на довольно неплохое знакомство с экспертным сообществом страны, дружно призывали лишить Россию всего, отказаться от российских нефти и газа, запретить продажи ей оружия, заодно потребовав от Франции не поставлять в Россию военные корабли «Мистраль». Просмотрев все эти рассуждения, разведчик не нашел ни единого упоминания о том, что Россия может и должна будет ввести контрсанкции. «Ох, и завоют эти эксперты “А нас за шо?” после российской ответки», — подумал Лазарев.

Долистав газету с последнего разворота до первого, он наткнулся на большую графику, объяснявшую, что такое установка «Бук» и как она стреляет. Под статьей, подробно разбиравшей технические характеристики российских ракет, значилась фамилия «Ян Виссер». Владимира внезапно осенило: вот кто сможет поднять шум о подготовке спецоперации! План моментально созрел в голове. Но для его реализации надо было немедленно возвращаться в Гаагу.

Лазарев поспешил допить кофе, сложил газету и… И вдруг заметил, что с базы прямехонько к его мотелю едет тот самый красный потертый «Фольксваген» с дипломатическими номерами. Владимир немедленно снова схватил газету и как бы углубился в ее чтение. В холл ввалились жизнерадостный Егоров и молодой голландский капитан, судя по виду, явно не понимающий, зачем они сюда пришли.

Украинский атташе, не найдя никого за стойкой бара, начал неистово трезвонить в звонок, стоящий между амбарной книгой посетителей и вымытыми стаканами. «Еще не хватало, чтобы он сейчас обратился к рыжебородому “Петерсу” за разъяснениями. Узнает ведь, гад», — подумал Владимир, явно «зачитавшийся» театральными новостями Голландии. К его счастью, седовласый бармен на этот раз не заставил долго ждать.

— Дружище, а подай нам два «Хейнекена», — с вожделением в голосе крикнул Егоров, жутко коверкая английский язык.

Голландский офицер в ужасе запротестовал, объясняя, что ему с утра перед работой пить никак нельзя.

— Ну что ты! Нам же надо обмыть наш союз? Я угощаю! — похлопал его по плечу украинец.

Владимир усмехнулся из-за газеты: для прижимистого Егорова слова «Я угощаю» были равнозначны подвигу — вот кто всегда стремился к полной халяве. Украинский дипкорпус и раньше получал копейки, а сейчас, когда гривна резко обрушилась из-за майданов, их МИД стал еще и задерживать зарплаты, вынудив дипломатов месяцами сидеть на бобах. Так что можно было представить себе, каким Крезом чувствует себя в данный момент Егоров.

Атташе отвел бедного капитана в другой конец холла к журнальному столику под телевизором и развалился в одном из двух кресел. Офицер, начавший демонстративно поглядывать на часы, всем видом давал понять, что не предрасположен ни к разговору, ни тем более к пиву. Что совсем не помешало Егорову завести пластинку о «голландско-украинской дружбе навек».

Холл был маленький, поэтому частично слова громогласного Егорова долетали до «Петерса», капитан же отвечал предельно коротко и тихо, поэтому расслышать его не представлялось возможным.

Атташе заставил капитана чокнуться зелеными бутылками «Хейнекена» (стаканов им, само собой, не предложили):

— Ну, за наше тесное сотрудничество! Давно пора!

Владимир чуть отодвинул газету и, не забывая о своем восточно-фламандском акценте, попросил бармена еще двойной эспрессо. С этого момента Егоров начал довольно часто поглядывать в данный угол, пытаясь рассмотреть рыжебородого читателя «Посткранта». Что не заставило атташе снизить громкость своих разговоров.

— И? Когда думаете отправляться?

Этот вопрос очень интересовал и Владимира. Но как он ни пытался уловить ответ молодого капитана, не услышал ни слова. Хотя судя по разочарованной реакции Егорова, того вежливо послали. Атташе начал тараторить о «российской угрозе», о том, что «Украина сейчас защищает и Нидерланды тоже», и о том, как Украине и ему лично необходимо моральное, а особенно материальное вспомоществование. Тут, похоже, терпение капитана лопнуло, поскольку он решительно встал и заявил, что ему обязательно надо быть через час в Минобороны. Егоров быстренько вскочил, подбежал к бару, где расплатился карточкой, вытребовал за это чек, а выходя вслед за капитаном, не забыл подбежать к столику и забрать бутылку своего гостя, из которой голландец так и не отпил ни капли. Такое вот «Я угощаю» по-украински.

Перед выходом Егоров еще раз внимательно посмотрел в сторону «Петерса», все еще увлеченно погруженного в газету. Кого-то этот бельгиец ему явно напоминал. «Дай бог, чтобы не вспомнил, кого», — подумал Лазарев.

Больше в этом мотеле разведчику делать было нечего. Тем более что у него появилась новая цель на сегодня перед поездкой в Бельгию — Гаага и Виссер из «Посткранта». Лазарев оторвал в газете кусок листа с ее контактами, быстренько рассчитался с мотелем, оставив седому бармену и щедрые чаевые — очень уж ему захотелось как-то компенсировать прижимистость предыдущего клиента. Затем поднялся в номер, схватил уже собранный рюкзак и направился к машине.

Движение на трассе уже было довольно оживленным, потому дорога в Гаагу заняла больше часа. Владимиру необходимо было найти место поближе к центру города, где он мог произвести преображение из бельгийского бюргера в голландского бизнесмена, не привлекая особо внимания. Для этого идеально подходил тихий скверик севернее Явастраат. О существовании этого оазиса, разбитого на месте старых казарм, знали только жители близлежащих домов — настолько он был утоплен между современными постройками и совершенно незаметен с дорог. От казарм остались старенькие домики, используемые теперь как дешевые дома престарелых. Соответственно, никаких камер наблюдения там не было, а возле домиков вполне хватало места для бесплатной парковки. Владимир припарковал авто под ветками густой плакучей ивы, быстренько снял парик, хорошенько обтер лицо влажными салфетками и нацепил пиджак красной стороной наружу — типично по-голландски. Затем он вытащил из пакета один из неиспользованных телефонов, вставив туда новую симку и активировав номер.

Аккуратно выглянув из-под ветвей ивы, Владимир убедился, что никого рядом нет. Лишь в глубине сквера парочка стариков кормила лебедей в пруду, не обращая внимания на окружающих. Лазарев выбрался из сквера на оживленную улицу, стараясь смотреть вниз и поглубже натянув стетсон — сравнительно недалеко был его офис, поэтому не очень хотелось попадаться на глаза кому-то из своих сотрудников, уже опоздавших на работу.

Через 15 минут он находился на Плацу, выбирая, в какое из заведений пригласить Виссера. Выбор пал на французское кафе «Ля Пляс». Несколько случайных посетителей грели косточки на площади, длинное, темное и прохладное помещение самого кафе туристов не привлекало. Поэтому дородная, широкоплечая официантка с нескрываемым удивлением посмотрела на Лазарева, пошедшего в самый конец длинного зала.