Камера - Джон Гришэм Страница 34

– На это уйдет вечность.

– В нашем распоряжении четыре недели. За такоевремя можно поговорить очень о многом.

– Что конкретно ты хочешь услышать?Склонившись к окошку, Адам подвинул к себе блокнот.

– Для начала расскажите о деле: апелляции,стратегия защиты, судебные процессы, взрыв, ваш сообщник.

– Никакого сообщника не было.

– Хорошо, об этом позднее.

– Сейчас. Я действовал один, ясно?

– О`кей. Во-вторых, мне нужно знать все о моейсемье.

– Зачем?

– А почему нет? Почему это должно оставатьсятайной? Я хочу знать о вашем отце, об отце вашего отца, о ваших братьях исестрах. Может быть, эти люди мне не понравятся, но я имею право знать правду.Ее скрывали от меня всю жизнь, но сейчас пора назвать вещи своими именами.

– В моем прошлом нет ничего примечательного.

– Вот как? Однако, Сэм, примечательно уже то,что вы оказались на Скамье. С чего вдруг такая честь? Белый человек, представительсреднего класса, почти семидесяти лет от роду – и здесь. Разве это непримечательно? Я хочу знать, почему вы оказались в Парчмане. Кто вас сюдаопределил? Кто еще из моей семьи входил в Клан? Сколько всего насчитываетсяжертв?

– Думаешь, я раскрою тебе душу?

– Думаю, раскроете. Я – ваш внук, Сэм,единственный человек, кому есть до вас хоть какое-то дело. Вы заговорите.

– Уж если мне предстоит стать такимразговорчивым, о чем еще пойдет речь?

– Об Эдди.

Сэм сделал глубокий вдох и прикрыл глаза.

– Не слишком ли многого ты хочешь?

Адам черкнул что-то в блокноте. Его собеседникнеторопливо достал из пачки сигарету, со вкусом закурил. Плававшее под потолкомсизое облако начало густеть. Руки старика обрели прежнюю твердость.

– А потом? Что ты намерен обсуждать послеЭдди?

– Не знаю. На четыре недели вполне хватит иперечисленного.

– Когда же мы поговорим о тебе?

– В любое время. – Достав из кейса тонкуюпапку, Адам просунул сквозь квадратик решетки свернутый трубкой лист бумаги иручку. – Вот соглашение о найме адвоката. Поставьте внизу подпись.

Не прикасаясь к бумаге, Сэм пробежал глазамитекст.

– Опять “Крейвиц энд Бэйн”?

– Нечто вроде.

– Как понять – нечто вроде? Здесь четкоуказано, что я позволяю этим евреям представлять мои интересы. Черт возьми, уменя ушла куча времени, чтобы избавиться от них. Я им даже не платил.

– Выполнять соглашение буду я, Сэм. Их выувидите, если только захотите.

– Не захочу.

– Тем лучше. Я числюсь в фирме, поэтомудокумент вы подписываете с ней. Все очень просто.

– Оптимизм юности. Все очень просто! Я сижу втридцати метрах от газовки, часы тикают, отсчитывая последние минуты, и всеочень просто.

– Подпишите бумагу, Сэм.

– И что дальше?

– И мы приступим к работе. Официально я могудействовать лишь после того, как будет оформлено соглашение. Подписываете его,и мы начинаем.

– С чего?

– Вы подробнейшим образом расскажете о взрывеофиса Крамера.

– Я делал это тысячу раз.

– Придется повторить. В моей записной книжкесотни вопросов.

– Все их уже задавали.

– Да, но не слышали ответов. Так? Сэм сжалзубами фильтр.

– А потом, задавал их не я. Так?

– По-твоему, я лгал?

– Не лгали?

– Нет.

– Но и сказали далеко не все. Так?

– Да какое это имеет значение? Ты же читалотчеты.

– Я выучил их наизусть, но вопросы остались.

– Типичный юрист.

– Если появятся новые факты, то появятся испособы представить их. Все, что нам нужно, Сэм, это дать судье поводзадуматься – раз, другой, третий. Ему потребуется разобраться, и отсрочкагарантирована.

– Правила игры мне известны, сынок.

– Адам, только Адам.

– Тогда обращайся ко мне на ты и зови менядедом. Думаю, ты намерен подать апелляцию губернатору.

– Да.

Сэм придвинулся к окошку, выставил впередправую руку с торчащим указательным пальцем. Лицо его стало каменным, глазасузились.

– Слушай меня, Адам, слушай. – Указательныйпалец грозно покачнулся. – Если я подпишу твой листок, ты не скажешь этомувыродку ни слова. Ни слова. Понял?

Адам молчал.

– Сукин сын! Подлое, продажное ничтожество сочаровательной улыбкой на устах. Это он усадил меня на Скамью. Свяжешься с ним– не быть тебе моим адвокатом.

– Значит, я все-таки твой адвокат?

Рука опустилась, Сэм перевел дух.

– О, я могу дать тебе возможностьпопрактиковаться. Знаешь, Адам, занятия юриспруденцией – гиблое дело. Корми я,добропорядочный гражданин, жену и детей, плати налоги, уважай закон, ни одинюрист даже не посмотрит в мою сторону. Почему же тогда к грязному убийце, укоторого ни гроша за душой, со всей страны слетаются увешанные громкимититулами известные адвокаты, многие даже на собственных самолетах? В состоянииты это объяснить?

– Нет. Они меня не интересуют.

– Поганую профессию ты выбрал.

– Большинство юристов – честные люди.

– Еще бы. А большинству моих соседей статьпроповедниками помешало только заведомо несправедливое обвинение.

– Губернатор может оказаться нашим последнимшансом.

– Он сгорает от желания посмотреть, как я будуумирать. А потом этот надутый индюк соберет пресс-конференцию и подробненькоопишет детали происходившего. Мразь, он и взлетел-то на такую высоту благодаряименно мне. Держись от него подальше, Адам.

– Мы обсудим это позже.

– Мы уже обсуждаем это. Дай слово, иначе яничего не подпишу.