Индейская комната - Серж Брюссоло Страница 33

— Пьяная? — прошипел Джейми. — От тебя несет виски. И голова ни на что не похожа. Вот так и плюешь на себя все время, пока здесь живешь? Сжигаешь себя на медленном огне, потому что стыдно, что не смогла позаботиться о моем сыне?

Сара восприняла обвинение как пощечину, но через долю секунды нашла в себе силы возразить.

— Я думала, что тебе плевать на Тимми, — огрызнулась она. — Когда он родился, ты даже не явился на него взглянуть, как я помню… Ты меня предупредил, что собираешься похитить сына, как только он появится на свет. Где ты тогда был?

— В тюрьме. Ты не знала? Меня сцапали незадолго до твоих родов. Из-за смерти лесничего в Луизиане. Идиотская история. Я никогда не менял своего намерения, Сара, всегда хотел забрать своего сына. Поэтому я сегодня здесь. Для того, чтобы исправить твои дурацкие ошибки.

Они разговаривали в темноте, отдаляя момент, когда придется посмотреть друг на друга при полном свете и обнаружить, как оба постарели. Сара по привычке искала зажигалку, чтобы зажечь керосиновую лампу, которая верно служила с самого ее приезда на ранчо. Ей казалось, что дрожащее пламя лучше соответствует этой странной встрече после стольких лет разлуки.

Когда лампа наконец зажглась, Саре удалось справиться с дрожью. Джейми был в ужасном состоянии. Тощий, грязный, с резко обострившимися чертами. Он казался еще опаснее на вид, чем сохранился в ее памяти. Длинные грязные волосы, впалые щеки придавали мужчине вид измученного голодом животного.

— Ты, наверное, голоден? — спросила Сара, направляясь к холодильнику.

Этот человек раздражал ее и пугал. Она суетилась, чтобы скрыть страх, выставляя на стол паштет, масло, нарезанный кусками хлеб, сыр. Джейми сел и, опустив глаза, стал есть, механически работая челюстями. При свете Сара заметила, что его волосы надо лбом поредели и уже намечается плешь; со временем он совсем облысеет. Одет он был в какую-то армейскую рубашку, точнее, в старую куртку военного образца, какую, наверное, носил еще Джоб во Вьетнаме. Вся одежда была в земле, грязи и сгнивших листьях. Сара вспомнила, что он спал в лесу. Она открыла две банки пива и подвинула их к Джейми.

«Стою и смотрю, как он жрет, — констатировала Сара, — как жена первого поселенца».

Вдруг ей пришло в голову, что она почти забыла черты Джейми… или, скорее, помнила то, что себе нафантазировала. Но руки Джейми не изменились: огромные, сильные — руки воина, как у рыцарей Средних веков, привыкших сражаться на шпагах с семилетнего возраста. Он продолжал есть, не поднимая глаз, с серьезностью мужчины, который должен восстановить силы как можно быстрее.

Закончив, Джейми вдруг выпрямился и сбросил с себя всю одежду, не оставив даже трусов. Это было бесстыдство заключенного, привыкшего к постоянным общим обыскам, для которого оказаться голым было в порядке вещей. Тело Джейми было сухим и крепким, как дерево оливы. «Прекрасная модель для изображения Христа на гравюре», — подумала молодая женщина. Его тело, испещренное шрамами, как полосы зебры, впечатляло.

— Постирай это, — приказал Джейми, — очень воняет. Дай мне воды и лохань. Надо помыться.

Она послушалась, уже во второй раз не пытаясь спорить. Достала таз, поставила кипятить воду, принесла мыло. Сильный запах, исходивший от Джейми, ее не раздражал. Это был скорее запах солдата после боя, чем вонь нищего. Сара не могла отказать себе в его определении. Джейми всегда был худым и тонким, а вместе с крепкой мускулатурой создавалось впечатление общей нервозности.

«О таких говорят, что они без кожи, сплошные нервы», — подумала Сара.

На первый взгляд он походил на скелет, на человека на грани истощения. Надо было глянуть во второй раз, чтобы понять, что этот мощный каркас из сухожилий и нервов — настоящая боевая машина. Сара налила воды. Джейми потребовал щетку и стал себя безжалостно тереть, будто скреб животное, забрызганное грязью. Он все делал быстро, движения были скупыми, острым взглядом Джейми окинул комнату, как человек, привыкший защищать себя от опасности. Единственное, в чем он усовершенствовался в тюрьме, было физическое состояние. Годы, проведенные в камере, стерли остатки юности, которые смягчали черты его лица, когда они встретились с Сарой. Облик приобрел законченность. Как никогда, его манера двигаться напоминала движения рептилий: медленные, почти ленивые, и вдруг — молниеносная атака.

Джейми протянул руку за полотенцем. Сара его подала. Он вытерся, обернул полотенце вокруг бедер, сел на стул и завязал волосы на затылке.

— Только одна мысль помогла мне держаться там, — сказал Джейми, — мысль, что я должен найти сына, где бы он ни был. Тебе нечего меня бояться, тебя я не накажу. Мальчишка был красивый, я видел фото в газете. Понимаю, кому-то могло прийти в голову его украсть. У тебя не было средств его защитить. Там, откуда я пришел, меня научили защищаться. Вы думаете, что вы — хозяева мира, а на самом деле вы бараны. Ваша власть заканчивается… теперь на улицах слишком много людей, желающих схватиться врукопашную. Вы попадаете на бойню и даже об этом не догадываетесь. — Он провел руками по лицу. — Я не сделаю тебе ничего плохого, — повторил он. — Мы будем вместе искать Тимми, а потом я уйду, как пришел, и уведу мальчишку с собой. Хочу тебе это сразу сказать. Это нормально. У тебя был шанс, ты его упустила. Теперь пришла моя очередь. Я-то знаю, как защитить сына. Надеюсь, ты ничего не имеешь против?

Сара отрицательно покачала головой. Это была примитивная, но неопровержимая логика. Кроме того, положение ее было незавидное, и самым главным было возвращение Тимми.

— Поговорим об этом завтра, — зевнул Джейми. — Нужно поспать, а то я на ногах не стою. Можешь меня спрятать на некоторое время?

Молодая женщина колебалась; дом был невелик. У нее не было тайника, способного укрыть человека даже от поверхностного обыска. И тут она вспомнила о туннеле, прорытом дедом в лесу: вьетконговское подземелье не смогли обнаружить даже бдительные саперы.

— Проводишь меня туда завтра, на заре, — решил Джейми. — Не теперь, слишком темно. Нужна лампа, и добираться далеко. Как только рассветет, все будет хорошо видно. А пока посплю здесь. Во всяком случае, полиция никогда не подумает, что я у тебя устроился. Каждый раз, как только они произносили твое имя, я представлял тебя им как сексуально озабоченную фантазерку. Сделал все, чтобы их убедить, что мне абсолютно наплевать на мальчишку. Нет, здесь меня искать не станут, будут меня ждать в Луизиане… или во Флориде, где у меня много товарищей. Большинство беглецов скрываются на болотах. Эта земля традиционно принадлежит беглым, там закончили свои дни индейцы, которых армия разбила наголову… и черные рабы, сбежавшие с плантаций.

— Я знаю, — мягко сказала Сара. — Комната там. Спи. Я займусь сбором вещей, которые тебе понадобятся. Спи, обо мне не заботься.

Он так и сделал.

Когда дверь за Джейми закрылась, Сара собрала грязную одежду и замочила ее в ведре. Пока одежда будет сохнуть, Джейми придется довольствоваться одной из ее фланелевых рубашек или старой, очень широкой спецовкой. Не могло быть и речи о том, чтобы покупать мужскую одежду в магазине Хевен-Риджа. Сара не понимала, что она чувствовала: страх, раздражение… или огромное облегчение?