Изгнание ангелов - Жиль Легардинье Страница 33

– Мы можем попытаться вылететь в Испанию, – предложила Валерия. – У меня много друзей, да и моя семья не даст нас в обиду. Они нас спрячут.

– Думаю, никто не сможет нам помочь, – заявил Штефан. – Кто сможет нас понять? Мы сами-то не все понимаем. Итак, мы оказались в такой же ситуации, что и Дестрели. В нашем распоряжении их открытие, и нас точно так же разыскивают спецслужбы.

– Как по-твоему, что с нами будет?

– Понятия не имею. Пока мы не намного, но опережаем преследователей. Нужно что-то придумать, иначе нам долго не продержаться. Двадцать лет назад Дестрели не нашли иного выхода, как умереть… Я не хочу следовать их примеру.

Ночь принесла с собой прохладу. Валерия поежилась и протянула ладошки к огню, чтобы согреться.

– У тебя укладывается в голове, что частичка их живет в нас? – спросила она.

– Я об этом постоянно думаю. Но, честно говоря, мне кажется, что я – это я, и ничего не изменилось.

– Они по-настоящему любили друг друга.

– Будь это не так, они бы никогда не смогли довести до конца свой безумный замысел.

– Думаешь, часть этой любви передалась нам с тобой?

Штефан повернулся к девушке. Несколько секунд он молчал, потом ответил:

– Не знаю. Честно говоря, пока я ничего такого не чувствую.

– Я тоже, – поторопилась заверить его Валерия.

– Может, это проявится, когда мы разбудим в себе их память?

– Я считаю, это ужасно – ощущать чувства, которые навязаны тебе извне, – задумчиво протянула девушка.

– А именно так и случается, – сказал Штефан. – И с нами, и с другими. Мы не выбираем тех, кого любим. Любовь сама приходит. И не важно, идет ли речь о любви с первого взгляда или о чувстве, которое развивается постепенно, – мы не создаем чувства, они сами к нам приходят. Никто не знает, как и отчего они зарождаются в нас. Некоторые винят во всем химию, другие уверены, что искать причину нужно в прошлых жизнях.

Валерия улыбнулась.

– Что? – спросил Штефан.

– Ничего. Это твое видение.

– А что в нем не так?

– Ты – человек здравомыслящий, прагматичный. Обо всем пытаешься рассуждать беспристрастно.

– Уж простите, но таков я есть.

– Это не упрек. Просто это не совсем обычно. Когда я впервые тебя увидела, ты бежал по лесу и со стороны казался очень сильным. В следующий раз ты свалился мне на голову и приставил пистолет к шее. Потом я наблюдала за тобой, слушала тебя и пришла к выводу, что ты удивительный парень.

– Это комплимент?

– Выражаясь понятным тебе прагматичным языком, скажу, что это не комплимент и не критическое замечание, – ответила она. – Это констатация факта. Я так тебя воспринимаю, хотя, конечно, это чисто субъективно.

Теперь пришла очередь улыбнуться Штефану. Он повернулся к своей компаньонке и посмотрел на нее внимательнее, чем прежде.

– Хорошо, что мы встретились, – прошептал он.

– Что-то в последнее время мужчины слишком часто мне это говорят…

Петер потянулся. После ночи, проведенной в скрюченной позе на заднем сиденье автомобиля, мышцы у него слегка одеревенели. Прислонившись спиной к дверце, он полной грудью вдохнул свежий воздух раннего утра и поежился. Песчаная равнина, переливаясь бесчисленными цветовыми оттенками, тянулась, сколько хватало глаз, обтекая возвышенности, которые все вместе образовывали горный массив. Этим утром солнце светило ярко. Легко было вообразить, что ты попал на край света, в первобытные времена, на девственные земли. Ветер разгонял тучи, чьи четко обрисованные тени скользили по склонам холмов.

Услышав шаги за спиной, он обернулся.

– Ну что, хорошо спалось? – спросил у него Штефан, выходя из развалин гумна. – Чувствуешь себя лучше?

– Я спал без задних ног. И странное дело, я видел столько бессвязных снов, сколько мне не снилось за всю жизнь. А вы как?

– Валерия еще спит. Мы боялись тебя разбудить, поэтому оставили в машине.

– Мило с вашей стороны. Но знаешь, ты выглядишь неважно.

– Большую часть ночи я просидел, глядя на тебя через стекло. Боялся, что приступ может повториться. А еще нужно было поддерживать костер, чтобы наша прекрасная дева не замерзла.

– Если хочешь, иди поспи немного. Я чувствую себя нормально и могу посторожить.

– Позже посмотрим. Сначала надо решить, что нам делать дальше.

– Я думал об этом, – сказал Петер. – Мы не сможем долго играть с ними в прятки. Может, нам надо, не откладывая, обратиться к властям и начать переговоры.

Штефан посмотрел на него растерянно.

– Обратиться к властям! – не веря своим ушам, повторил он. – Ты с ума сошел? Мы не сдадимся, об этом не может быть и речи!

– Речь идет не о том, чтобы сдаться, а о том, чтобы объяснить ситуацию.

– Послушай, Петер, ты можешь идти и говорить с ними, если хочешь, но без нас и без чемоданчика. По крайней мере, мы четверо так думаем.

– Как это четверо?

– Валерия, я и Дестрели.

– Не злись, это всего лишь вариант. Я остаюсь с вами. Если вы не хотите, забудем об этом.

Из провала в стене вышла Валерия.

– Парни, о чем так громко спорите?

Ослепленная ярким утренним солнцем, она зажмурилась.

– Так, мелочи, – ответил Петер. – Обсуждаем планы на будущее.

По нахмуренному лицу Штефана Валерия поняла, что здесь произошло что-то серьезное, но решила не вмешиваться.

Петер между тем продолжил:

– Думаю, что нам лучше вернуться на континент. Доберемся до аэропорта в Глазго. Там сядем на ближайший самолет, на который будут билеты, и поставим в известность…

– Ты не боишься, что аэропорт под наблюдением? – спросила Валерия.

– В это время года там полно молодежи и много разных рейсов. Мы легко растворимся в толпе.

– Может статься, агенты разведслужбы решат, что мы не рискнем сунуться в аэропорт, – задумчиво протянул Штефан. – Подумают, что мы выберем не столь заметный вид транспорта.

Валерия потерла ладошки друг о друга, чтобы согреться, и сказала:

– Ну, если вы оба согласны, вперед!