Один за другим - Рут Уэйр Страница 33

Снуп ID: ANON101

Слушает: не в сети

Снупписчики: 1

Мы все сгрудились вокруг печи в гостиной. Вот только не все, в том-то и беда.

Нас осталось десять.

Нас осталось девять.

Нас осталось восемь…

Слова монотонно звучат в голове, будто жуткий обратный отсчет. Все ближе и ближе к нулю, строчка за строчкой, один за другим.

К горлу подкатывает тошнота.

— Это… — начинает Тайгер. Голос у нее хриплый, будто от слез. — Это… самоубийство?

— Нет! — Ответ Тофера звучит хлестко, как выстрел. Тофер встает, принимается шагать по комнате. — Нет, черт возьми. Эллиот? Никогда.

— Ну и? — Рик тоже вскакивает — кажется, он готов врезать Тоферу. — На что ты намекаешь?!

Тофер растерян. По-моему, он искренне не понимает вопроса.

— Подумай головой, Тоф. Если не самоубийство… — Я никогда не слышала у Рика такого тона. Такого… угрожающего. — Значит, убийство. Ты это хочешь сказать? Это?

У Тофера отпадает челюсть. Он резко садится. Выглядит оглушенным, словно Рик и вправду его ударил.

— Боже. Действительно. Боже мой. — Лицо Тофера сереет. — Эллиот… — Он судорожно всхлипывает и вдруг начинает плакать.

Это ужасно. Никто не знает, что делать. Рик поворачивается к Миранде, та совершенно потрясена. Карл предупреждающе вскидывает руки, мол «без меня, дружище». На лице Иниго неприкрытая паника.

На помощь приходит Тайгер. Она садится рядом с Тофером, кладет ладонь ему на руку. Говорит ласково:

— Тофер… Мы все горюем по Эллиоту, но ты, наверное, испытываешь неимоверную боль. Сильнее, чем любой из нас. Да еще сразу после смерти Евы…

Тайгер запинается. Даже она не может свести все к простому «чему быть, того не миновать».

— Почему? — Открытый рот Тофера уродливо кривится, по щекам бегут слезы.

Он совсем не похож на привычного Тофера — безупречного, галантного и утонченного.

— За что с ним так?.. — подвывает Тофер. — За что так с Эллиотом?..

Да уж, вопрос на засыпку.

Мы переглядываемся. Никто не находит слов для ответа.

— Пойдем. — Тайгер заботливо берет Тофера за руку и уводит из комнаты. — Давай умоемся.

Едва они исчезают из вида, по гостиной разносится вздох облегчения.

— О боже… — мрачно бросает Карл.

— А ведь Тофер прав, — произносит Рик. — Действительно, зачем убивать Эллиота? Я бы еще понял Еву, ладно, но Эллиота? Никакого смысла. Тофер, конечно, об этом и слышать не желает, только, может, Эллиот все-таки покончил с собой? Пусть нам и тяжело такое признать. Ну, сперва исчезновение Евы, затем страшная лавина. Он ведь был довольно… — Рик подыскивает определение помягче. — Довольно эксцентричным.

— Очень оскорбительное умозаключение, Рик, — устало отзывается Миранда. — Да, у Эллиота имелись странности — а у кого их нет? Тем не менее делать подобные выводы…

— Нет, — оправдывается Рик, — я не то имел в виду. Господи! Эллиот мне нравился. Мы, между прочим, учились вместе! Я лишь говорю… знаете, его трудно было понять. В тихом омуте, и все такое. Мало ли что творилось у Эллиота в душе?

— Погоди, а что значит — ты бы еще понял, зачем убивать Еву? — неожиданно спрашивает Карл.

Рик морщится. Понимает, что сглупил. Причем дважды.

— Тоже не то имел в виду. Вот черт, у меня сегодня все невпопад. Глупость какая-то.

— А что же ты имел в виду?

Это Иниго. Тон едкий, даже обвинительный. Настолько несвойственный Иниго, что мы дружно смотрим на него с удивлением.

Рик вспыхивает.

— Лишь то… — тянет он, взвешивая теперь каждое слово. — Я лишь имел в виду, что смерть Евы… она изменила ситуацию.

— Какую еще ситуацию?

Рик не хочет объяснять. Это заметно. За него это делает Карл:

— Смерть Евы передала контроль над «Снупом» Тоферу. Ты это имел в виду, дружище?

Рик не может заставить себя ответить, лишь коротко, напряженно кивает.

Наступает долгая тишина, все переваривают услышанное.

Рик соединил первые две точки, но никто не желает следовать его примеру. Они уже видят вырисовывающийся узор.

Несколько человек из компании имели веский финансовый мотив желать Еве смерти. Особенно Тофер с Эллиотом. Плюс любой другой, кто выступал против поглощения по каким-нибудь личным причинам.

Это означает…

Означает…

Кровь приливает к лицу. Я больше не могу, не могу сидеть тут и думать о том, что угрожает мне. Эти мысли меня раздавят. Мне нужно выйти — уйти.

Я пулей вылетаю прочь из гостиной.