Явился паук - Джеймс Паттерсон Страница 33

Гэри Сонеджи-Мерфи вышел из мотеля в Рестоне, штат Вирджиния, в полвторого ночи, ловя в стеклянной двери свое отражение. Оттуда на него глядел новый Гэри — сегодняшний: пышный черный парик, кудрявая борода, пыльный фермерский комбинезон. Уж он-то сумеет разыграть эту роль — подладиться под их дурацкий тягучий говорок. Сможет столько, сколько нужно, а это не так долго. Ну, не зевайте, ребята!

Гэри забрался в свой старенький «фольксваген», трепеща от напряжения. Эту часть плана он обожал больше жизни, впрочем, он уже не разделял фантазии и реальность. Да, наступает самое смелое приключение, воистину, высший пилотаж.

Что со мной такое, думалось ему, неужели я волнуюсь из-за того, что меня ловит эта свора копов и фиберов со всей Америки? Или из-за того, что я похитил этих двух богатых выродков и один откинул копыта? Или из-за Мэгги Роуз? Нет-нет, о ней и о том, что с ней случилось, лучше не думать…

Темнота постепенно сменилась серым бархатом рассвета. Он с трудом подавил желание со всей силы нажать на газ и не отпускать педаль. Когда он проезжал Джонстаун в Пенсильвании, замелькали первые оранжевые блики утра. Здесь он остановился у кафетерия размять ноги и полюбоваться своим отражением в боковом зеркальце «фольксвагена». Оттуда на него глядел совсем другой Гэри: грубый сельский увалень с походкой ковбоя, которого лягнула лошадь. Он все время сует руки в карманы или заправляет большие пальцы за ремень, расчесывает пятерней патлы и плюет куда попало.

Он хлебнул в кафетерии кофе, хотя, возможно, этого делать не стоило, и съел маковую булку с двойной порцией масла. Утренних газет пока не было.

Его обслуживала тупая идиотка, которой так и хотелось засветить в глаз. В течение пяти минут он фантазировал, как выволакивает ее на середину этой вонючей забегаловки. Сними-ка, дорогая, свою эту форменную белую блузку. Спусти до пояса, О’кей, придется убить тебя. А может, и нет. Ну-ка, поговори со мной по-хорошему, попроси. Тебе сколько — двадцать, двадцать один? Это твой главный аргумент. Скажи: я слишком молода, чтобы умереть в этой грязной дыре.

В конце концов, Гэри оставил ее в живых. Любопытно, что девчонка и не подозревала, что находилась на краю гибели.

— Счастливо, приходите еще! — приветливо попрощалась она.

— Лучше не надо.

Проезжая по Двадцать второму шоссе, Сонеджи-Мерфи позволил себе дойти до такой степени бешенства, до какой он давно не доходил. Хватит сентиментальничать! На него не обращают внимания, как он того заслуживает, — так вот вам! Эти болваны и бездельники воображают, что смогут остановить его? Поймать? И показать по телевизору? Ну, он им покажет, что такое настоящее величие! Пора, пора устроить то, чего никто от него не ждет.

Добравшись до Уилкинсбурга, Гэри остановился у первого же «Макдональдса». Ведь все детишки любят «Макдональдс» — обожают еду, веселье и толпежник. Все идет по расписанию — по действиям Плохого Мальчишки можно часы сверять.

Подошло время ленча, поэтому у дверей «Макдональдса» была обычная суета и столпотворение. Они погрязли в своей ежедневной рутине и дурацких развлечениях типа глотания мерзких бутербродов и жирной картошки. Как там, в той старой песне Хутеров — обо всех американских зомби? «Все они зомби. И ходят как зомби…» Что-то в этом роде — о миллионах зомби, живущих в Америке. Впрочем, цифра здорово преуменьшена.

Неужели только он один живет, согласуясь с собственными потребностями? — недоумевал Мерфи. Похоже, именно так оно и было. Только он один таков, по крайней мере, себе подобных он не встречал.

Гэри завернул в обеденный зал, где пожирались триллионы биг-маков, где сновали тупицы в униформах и слонялись табуны мамаш с отвислыми грудями. Пошлые наседки с прожорливыми выродками. Торчало там и шестифутовое изваяние Рональда Макдональда из черствого теста. Ну и денек — рандеву Рональда Макдональда с мистером Чипсом!

Заплатив за две чашки кофе, Гэри протиснулся сквозь толпу. Он ощущал сильнейший прилив крови к голове и шее, казалось, что голова вот-вот лопнет. Он вспотел, в горле пересохло.

— Вам плохо, сэр? — поинтересовалась девица за кассой.

У него и в мыслях не было удостоить ее ответом. Это вы мне? Роберту Де Ниро? Он, без сомнения, новый Де Ниро, только еще лучший актер. Его амплуа шире. Де Ниро, Хоффман, Пачино — никто из них не рисковал и не напрягался по-настоящему.

Эти мысли и ощущения набросились на него с какой-то разрушающей силой. Он как будто дрейфовал в океане отдельных частиц, фотонов и нейтронов… Если бы эти люди хоть на секундочку оказались на его месте, они были бы поражены…

Отходя от прилавка, он нарочно толкал публику.

— Ах, извините, — съехидничал он в очередной раз, пнув кого-то в бедро.

— Эй, мистер, поосторожнее! — предупредил обиженный.

— Сам будь поосторожнее, ты, козел! — заорал Сонеджи-Мерфи на ошарашенного лысого господина. — Что с тобой сделать, чтобы научить вести себя в обществе? Башку продырявить?

Он заглотнул обе чашки кофе, пока шел сквозь ресторан. Да, именно сквозь — сквозь толпу, сквозь столы, сквозь стены. Он все пройдет насквозь, если захочет по-настоящему. Неспешно Гэри Сонеджи-Мерфи достал из-под ветровки револьвер с коротким дулом. Вот оно: начало пробуждения Америки. Представление для мамаш с детками. Все уставились на него как завороженные. Оружие — вот это они понимают.

— Эй вы, недоумки гребаные! — заорал он на весь ресторан. — Просыпайтесь, подходите! Вот вам кофе горячий! Вот вам! А ну, нюхни!

— Смотрите, у него пистолет! — изумился один умник, держа в руке истекающий соком биг-мак. Странно, что он умудрился что-то разглядеть сквозь жирный столовский туман.

С поднятым пистолетом Гэри обратился к залу:

— Никому не выходить! Проснулись все? Врубились? Готовы теперь? — выкрикивал он. — Слушайте меня! Смотреть всем сюда!

Гэри выстрелил прямо в жующую физиономию одного из клиентов. Тот успел дотронуться до головы и тяжело скатился со стула. Наконец-то он привлек всеобщее внимание. Вот настоящая жизнь с настоящими пулями и пистолетом!

Какая-то негритянка с визгом кинулась бежать. Сонеджи уложил ее ударом рукоятки по голове. Отлично, хладнокровный жест! В стиле Стивена Сигала.