Луна над Каролиной - Нора Робертс Страница 32

— Не будь злюкой, Кейд. Я прошу всего лишь о небольшом одолжении.

Фэйф растянулась на кровати брата, подперев лицо кулачками и нацелив на Кейда самый умильный взгляд. После смерти Хоуп у нее появилась привычка приходить в комнату Кейда, когда одиночество становилось невыносимым. Теперь она заходила, когда ей что-нибудь от него требовалось. Они оба это знали, и он, по-видимому, не обижался.

— Не трать на меня свои сногсшибательные взгляды.

Обнаженный по пояс, с еще влажными после душа волосами, Кейд вынул свежую рубашку из шкафа.

— Мне самому нужна сегодня вечером машина.

— Но ты можешь пользоваться ею в любое время. — Она капризно надула губки.

— Да, верно, могу. И хочу использовать сегодня вечером.

Он улыбнулся ей улыбкой, специально припасенной для надоедливых родственников.

— Я единственная, кто ездит за провизией, которой ты набиваешь себе живот. — И Фэйф поднялась, встав на колени. — И сегодня я заезжала в химчистку за твоими дурацкими шмотками. И все, что я прошу от тебя, так это одолжить на один вечер твой автомобиль. Но нет, ты чересчур эгоистичен для этого.

Он надел рубашку и начал ее застегивать с невозмутимым видом.

— И что же дальше?

— Я ненавижу тебя! — И Фэйф швырнула в него подушкой, однако та пролетела мимо на целых полтора фута. Ей никогда не удавалось попасть в цель.

— Надеюсь, ты разобьешь свою проклятую машину и заживо сгоришь.

Следующая подушка пролетела у него над головой, но он даже не позаботился наклониться.

— Надеюсь, разбитое стекло попадет тебе в глаза, и ты ослепнешь, а я над тобой посмеюсь, когда ты вернешься домой.

Кейд отвернулся от нее, что уже было намеренным оскорблением.

— Что ж, если я разобьюсь, завтра вечером тебе не захочется одалживать то, что останется от машины.

— Мне она нужна сегодня и сейчас!

— Фэйф, золотко мое… — И он, заправив рубашку в брюки, потянулся к комоду за часами. — …Ты всегда все хочешь немедленно, — и, не совладав с желанием подразнить ее, позвенел ключами, — но сегодня ты машину не получишь.

Она издала пронзительный боевой клич и соскочила с кровати. Кейд, конечно, мог бы отстраниться, но предпочел крепко схватить ее за руки, помешав пустить в ход острые ноготки, нацеленные ему прямо в лицо. А кроме того, если бы он посторонился, сестра с размаху врезалась бы, ослепленная яростью, в его комод.

— Ты ушибешься, — предупредил он, вытанцовывая с ней на месте и держа ее руки над головой.

— Нет, я тебя убью. Я вырву твои глаза!

— Ты сегодня просто зациклилась на желании меня ослепить. Но если тебе это удастся, то как тогда я буду любоваться твоей красотой?

— Отпусти меня, ублюдок. И дерись, как мужчина.

— Если бы я как мужчина подрался с тобой, то выбил бы твои мозги, и дело с концом.

Чтобы еще сильнее ее позлить, он наклонился и молниеносно ее поцеловал.

Фэйф поникла, из глаз брызнули слезы поражения.

— Ладно, отстань. Не хочу и смотреть на твою старую безобразную машину.

— Слезы не помогут. Да и слишком легко они тебе даются. — С этими словами он поцеловал ее в щеку. — Завтра я тебе дам автомобиль, катайся хоть целый день и полночи, если захочешь.

Кейд нежно пожал ее руки и стал было отступать к двери, но тут у него посыпались звезды из глаз, так сильно она пнула его в щиколотку.

— Черт побери! — И он захромал, стараясь превозмочь боль. — Хитрая дрянь.

— Радуйся, что я колено в ход не пустила.

Кейд нагнулся, чтобы растереть связки, и Фэйф мгновенно прыгнула, нацелившись на ключи, которые он все еще держал в руке, и вырвала бы их, но он вовремя увернулся, и она, не удержавшись, с грохотом растянулась на полу.

— Кинкейд! Фэйф Эллен! — Голос прозвучал так, словно по шелку стегнули плетью. Бледная, оцепеневшая, на пороге стояла Маргарет.

— Мама… — начал было Кейд, но она прервала его:

— На лестнице слышно, как вы кричите и ругаетесь. И судья Перселл, который у меня сегодня в гостях, тоже все слышал. И Лайла тоже, и дневная горничная, и молодой человек, который пришел, чтобы проводить ее домой.

Она демонстративно сделала паузу, давая детям как следует проникнуться сознанием недопустимости такого поведения.

— Возможно, вы считаете, что так вести себя позволительно, но я этого не считаю и не хочу, чтобы гости, слуги и посторонние люди решили, будто я воспитала двух гиен.

— Заставь его извиниться передо мной, — хмуро потребовала Фэйф, потиравшая ушибленный локоть. — Он меня толкнул.

— Вовсе нет. Ты сама споткнулась.

— Он был груб и неуступчив.

В запасе у Фэйф оставалась лишь одна стрела, и она пустила ее в ход:

— Я его только попросила, и попросила вежливо, одолжить мне на вечер его автомобиль, а он начал меня обзывать и толкать. — Она заморгала и опять потерла локоть. — У меня теперь будут синяки.

— Подозреваю, что Фэйф что-то недоговаривает, но непростительно пускать руки в ход, говоря с сестрой.

— Да, мэм. — Кейд слегка наклонил голову, жалея, что глупый эпизод воспринимается матерью с такой холодной, неумолимой серьезностью. — Ты права. Прошу извинить меня.

— Очень хорошо. — И Маргарет перевела взгляд на Фэйф: — Автомобиль принадлежит Кейду, и его воля — самому его использовать или кому-то одалживать. И на этом разговор окончен.

— Я просто хотела вырваться из этого дома на несколько часов, — со злостью возразила Фэйф. — Он вполне может обойтись своим грузовичком. Ему ведь надо только заехать куда-нибудь в темное тихое место и пощупать Тори Боден.

— Ну ты и выражаешься, Фэйф, — пробормотал Кейд. — Нечего сказать, очень красиво.

— Но это правда. Все в городе знают, что вы друг с дружкой якшаетесь.

Маргарет непроизвольно сделала два шага вперед, прежде чем снова взяла себя в руки.

— Ты… Ты намерен встретиться с Викторией Боден?

— Да.

— Ты разве не знаешь о моем к ней отношении?

— Я знаю, мама.

— Очевидно, мои чувства ничего для тебя не значат. Тот факт, что она сыграла роль в гибели твоей сестры, и то, что ее присутствие в городе все время напоминает об этой утрате, для тебя ничего не значит.