Танцуя с Девственницами - Стивен Бут Страница 32

Марк Рупер наблюдал, как полицейские удаляются от фермы «Рингхэмский хребет». В сам дом они не заходили. Вначале он принял женщину рядом с детективом Купером за социального работника. Впустив их во двор, Ивонна Лич, похоже, занервничала, но вскоре стало ясно, что полиция ничего не знала и у них не было полномочий, которых ей стоило бы бояться. Они даже не взглянули на большой сарай за домом.

Марку сделался нестерпим вставший перед ним выбор. Если он пойдет со своими подозрениями в полицию, то станет очевидным, откуда они узнали. По крайней мере, очевидным для Уоррена Лича. Плохо, если фермеры решат, что смотрители шпионят за ними, сообщают в полицию, в социальные службы или в Королевское общество [9]то, что не входит в их компетенцию. Это испортит отношения с землевладельцами, а эти отношения, как говорил Оуэн, очень важны для такого национального парка, как Пик-парк. «Нельзя настраивать Лича против себя еще больше», – учил его Оуэн.

Также источник информации станет очевидным для Оуэна. А это еще хуже.

Когда Ивонна Лич пересекла двор, Марк слегка шевельнулся. Он знал, что деревья позади маскируют его очертания, а красная куртка не видна за каменной стеной. Миссис Лич все равно бы его не заметила. У этой женщины слишком много своих проблем, чтобы обращать внимание на то, что творится вокруг. Сам Лич уехал час назад. Да, конечно, на холмах под березами дежурила полиция, но им не было до фермера никакого дела. Пока у них ничего не было на Уоррена Лича. Пока. Придется Марку еще немного подождать.

Интересно, а как при таких обстоятельствах поступил бы Оуэн. Возможно, посоветовал бы не торопиться. Но как долго придется ждать? И насколько у Марка хватит терпения?

Бен Купер осторожно приложил ухо к холодному мокрому металлу. Ощущение было не из приятных. Фрай, похоже, собиралась что-то сказать, но он поспешно махнул ей рукой, чтобы она помолчала: он расслышал в фургоне какое-то неясное шевеление. Машина как будто даже слегка качнулась. Он подал Фрай знак, и они оба отошли от фургона, чтобы их не было слышно.

– Там определенно кто-то есть. Что будем делать?

Фрай не сомневалась ни секунды:

– Сообщим диспетчеру и вызовем подкрепление. И никакого героизма. Это и тебя касается, понятно?

– Согласен, – сказал Купер, складывая руки так, словно умолял о перемирии.

Фрай передала информацию, и они принялись ждать, не сводя глаз с фургона. Они знали, что полицейские совсем недалеко – вверху, на пустоши. Они ждали всего несколько минут, но эти несколько минут тянулись как вечность.

Наконец сержант и два констебля в пуленепробиваемых жилетах и с дубинками в руках подошли к фургону. Купер и Фрай наблюдали, как сержант забарабанил в боковую дверь.

– Полиция! Откройте!

Кулак у сержанта был огромный, и его стук наделал немало шума внутри фургона. Оттуда послышались звук шагов и приглушенные проклятия. На мгновение все стихло, затем лязгнула щеколда боковой двери. Скрипнув, дверь дернулась и начала медленно открываться. Полицейские в полной боевой готовности отступили на пару шагов от фургона.

– Что тебе нужно, парень? О черт.

Когда дверь открылась на фут, оттуда появилось лицо, наполовину скрытое всклокоченной бородой и шерстяной шапкой. Лицо находилось почти на уровне пола фургона, а за ручку держалась голая рука. Остаток туловища находился в спальном мешке. Наружу торчали лишь голова и одна рука.

– Выйдите, пожалуйста, из фургона, – сказал сержант.

– Чего?

– Сэр, выйдите, пожалуйста, из фургона. И покажите мне руки, когда будете выходить.

– Мать вашу, я же сплю. Что вам нужно?

– Нам нужно поговорить с вами. В фургоне есть еще люди?

Сержант просунул голову в дверь, стараясь держаться подальше от фигуры на полу, и тут же вынырнул обратно, чтобы его не хлопнули дверью по голове.

– Так. Выходите оба. И поторапливайтесь.

Стоя позади сержанта, Купер сделал глубокий вдох. Из открытой двери чем только не пахло – курица с карри была всего лишь одним из ароматов. Одни запахи были гадкие и прокисшие, другие – острые и металлические. Куперу не терпелось зайти в фургон и напрячь все чувства, но он терпеливо ждал, пока сержант вытолкнет обитателей фургона в распахнутые объятия своих констеблей.

– Давайте, давайте. Пошевеливайся, сынок.

– Ну, ладно, сами напросились.

Лицо на несколько секунд исчезло, а затем человек начал поступательными движениями выбираться из спального мешка. На всякий случай сержант положил руку на ручку двери. Наконец появился молодой человек, он быстро одевался, бормоча что-то себе под нос. Он уселся было на ступеньку фургона, но один из констеблей помог ему подняться.