Крестный отец Катманду - Джон Бердетт Страница 32

Он отправился туда, как считал, на разведку. Затем второй раз. А потом случилось нечто такое, что никто не в состоянии до конца объяснить.

Внимание: он нашел деньги для своего фильма. В пресс-релизах утверждалось, что фильм о том, как тибетцы бегут через горные перевалы в Непал, о страданиях в „третьем мире“, умирающих детях, брошенных в тюрьмы на пытки мужчинах, о женщинах с новорожденными малышами, которым приходится самим бороться за жизнь, об обморожениях и так далее. Но фильм так и не был показан. Не вышел на экраны и, следовательно, не принес денег. Но самое странное, что Фрэнк Чарлз, по природе хвастун, никому не показал его даже в кулуарах. Во всяком случае, об этом никто не знает, а я разговаривала со многими знатоками кино из тех, которые помнят, кто был вторым осветителем во время съемок „Унесенных ветром“.

На этом завершаю. В следующий раз свяжись со мной по скайпу. Трудно долго оставаться в Виргинии без того, чтобы не посмотреть на настоящего иностранца.

Кимберли».

Сукум отказался встречаться со мной на сой Ковбой, поэтому я велел ему дожидаться меня у станции надземки «Асок». А сам, чтобы сэкономить время, отправился на поезде. Такая поездка — наглядный урок врачующей власти денег. Восемь лет назад из окна поезда надземки открывался вид на десятки недостроенных зданий, обреченных на существование в виде мертвых скелетов, где никто не обитал, кроме бездомных и собак. Так было после финансового кризиса девяностых годов двадцатого века. Затем настроение у бога рынка изменилось, и благодаря спекуляции башни из стекла и бетона принялись расти как грибы после дождя.

Сукум ждал меня у входа на станцию, одетый в свои обычные черные брюки, белую рубашку и черные ботинки — наряд, по которому все его узнавали. А вот пиджак он на этот раз решил оставить в управлении.

Мы воспользовались подземным пешеходным переходом под «Асок» и вышли на поверхность в нескольких шагах от сой Ковбой. Здесь начинается один из старейших в городе районов красных фонарей, который был очень популярен среди американцев, приезжавших в Таиланд на побывку во время войны во Вьетнаме. Названия баров и клубов говорят сами за себя: «У Сьюзи Вонг», «Сыромятный кнут», «Сельская дорога», «У Фанни», «Игрушечный бар», «Лисички», «Пожарное депо». Мы начали с английского по виду паба на углу Двадцать третьей сой, перед которым стояло извергающееся из кондиционера роскошное облако конденсата. Сидели за столиком на улице, а туман расщеплял свет и создавал над нашими головами радугу.

Шло время, и мы отработали на сой Ковбой дюжину баров, включая «Пожарное депо», «Лисички», «Сыромятный кнут» и «У Сьюзи Вонг». Другими словами, я старательно обходил «Клуб пожилых мужчин» — заведение, принадлежащее моей матери. Было около шести вечера — неплохое время для того, чтобы задавать вопросы. Официально открылись лишь немногие бары, и девушки, только-только воспряв от сна, высыпали на улицу в шортах и майках поесть с выстроившихся вдоль мостовой прилавков, которыми заправляли семьи из Исаана, зачастую из тех же деревень, что и работницы баров, поэтому здесь, в сердце столицы, царила атмосфера сельской ярмарки.

В связи с делом Толстого Фаранга нам удалось собрать кое-какие сведения. Фрэнк Чарлз в свое время посещал все эти бары, некоторые совсем недавно, но не уводил с собой девушек, хотя щедро платил за ласки. В «Киске» он насладился минетом, который ему по очереди делали в углу три профессионалки.

— Хороший был клиент, — покачала головой мамасан из «Киски». — Вежливый, щедро платил, покупал выпивку. И девушки о нем отзывались как о джентльмене. Лучший тип фаранга, работать с ним было одно удовольствие. Платил за отсос столько же, как если бы уводил девушек наверх.

На улице я заметил, что Сукум проголодался. Он не стопроцентный исаанец — выходец с великой равнины к северу от Бангкока, но его деревня находится достаточно далеко на севере, чтобы он развил в себе вкус к сомтаму и клейкому рису. Должен признать, что китайская лапша с тунцом и имбирный салат выглядели довольно привлекательно, поэтому я сдался и мы заказали сомтам, том ям гун, зеленый карри со свининой и пять маленьких плетеных коробочек клейкого риса, чтобы взять все это с собой в «Клуб пожилых мужчин», где верховодила Нонг.

До недавнего времени мать, казалось, стала отдавать предпочтение свободным юбкам и пиджакам, скроенным для занимающих ответственные посты дам среднего возраста, но, познакомившись с биографией Тины Тернер, вернулась к облегающим леггинсам и майкам фасона своих трудовых дней. Честно говоря, выглядела она вполне сексуально, хотя, когда глубоко затянулась сигаретой «Мальборо» из красной пачки и достала очки для чтения, чтобы взглянуть на предложенную ей Сукумом фотографию Фрэнка Чарлза, стали видны морщины, которых больше не скрыть.

— Точно он здесь бывал, — кивнула мать. — Я сочла его перспективным клиентом и поручила заботам Сали. А она уж расстаралась, я за ней наблюдала — выложилась на полную. Но он так и не повел ее наверх. Я спросила — почему? Они же чуть не совершили все здесь, прямо в баре. И денег, судя по всему, ему бы хватило. «Она великолепна, — ответил он. — Но я ищу что-нибудь более необузданное». Встал и ушел. Через пару часов я случайно выглянула на улицу и заметила, как он прогуливается под руку с Сумасшедшей Мой.

Мы с Сукумом застыли в изумлении, а затем одновременно спросили:

— С доктором Мими Мой, аптекарем и фармацевтом?

Нонг усмехнулась из-за облака дыма.

— Он же сказал, что ищет что-то необузданное. Вот и нашел.

Внезапно я вспомнил, что много лет назад мать знала Мой. В тот короткий, но бурный период их скандального знакомства доктор решила, что ей неплохо на какое-то время заняться проституцией — просто так, от скуки. Она знакомилась с самыми низкопробными клиентами Нонг, но ни разу не согласилась переспать ни с одним из них. Работала, если только напивалась, а трезвой не могла заставить себя флиртовать с волосатыми краснорожими западными мужиками в шортах — чувствовалось, что ей противно с ними даже рядом сидеть. Мать из уважения к ее социальному статусу терпела целую неделю, а затем выставила вон.

Подошла моя очередь одарить Сукума самодовольно-торжествующей улыбкой. Всем было известно, что он сделал карьеру на Сумасшедшей Мой.

— Тебе и карты в руки, детектив, — бросил я и скользнул за стойку за бутылкой пива (по совету Лека я должен был каждый день выпивать по одной). Только я успел ее осушить, как пикнул мой мобильный телефон: пришло текстовое сообщение от Мэнни.

«Пол. В. бушует. Немедленно сюда».

Почувствовав, как кровь отливает от лица, я похлопал Сукума по плечу.

— Если понадобится моя помощь, звони.

— Ты куда?

Я показал ему сообщение от Мэнни.

— Поздравляю, кхун Сукум, твое повышение не за горами и расследование полностью в твоих руках.